Наконец одним из пунктов контракта Авдюшкин обязан был внести в заводскую контору, в виде задатка, 215 тыс. рублей; но при этом интересен способ, которым должен был зачитаться задаток, а именно: на какую сумму в продолжение месяца Авдюшкин наберет изделий, половина этой суммы должна быть зачтена в уплату задатка; но так как, до времени полного зачета задатка, часть его неминуемо должна
остаться в кассе конторы, то ведь не лежать же этим деньгам непроизводительно для тех же покупщиков компании Авдюшкина; и вот положили в виду этого на том, что та же несчастная и без того уже разоренная заводская контора обязана платить Авдюшкину за незачтенную еще часть задатка известные проценты!
Неточные совпадения
Дедушка,
оставшись раз или два дураком, прекращает игру и удаляется
в спальню, где записывает дневной расход и проверяет
кассу.
— И
в конце концов оба мы
остались довольны, — говорил ликующий Веткин, — и жид доволен, потому что вместо своих тридцати рублей получит из обмундировальной
кассы сорок пять, и я доволен, потому что взгрею сегодня
в собрании всех этих игрочишек. Что? Ловко обстряпано?
Затем у него
останется ровно сто тысяч, на которые он, за бесценок и
в память обо мне, купит Проплеванную и учредит там гласную
кассу ссуд… то бишь ссудо-сберегательный банк для крестьян…
— Вы должны оценить заботу о вас и святой католической церкви,
в моем лице, как ее недостойном представителе… Вот десять тысяч рублей, которые я вручаю вам из братской
кассы для соответствующей на первое время поддержки вашего будущего положения… И
в будущем
касса нашего братства, по мере пользы, которую вы принесете безусловным повиновением его видам и предначертаниям, не
останется для вас закрытой…
В то время, когда Дмитрий Павлович с ключом от
кассы банкирской конторы
в кармане и со светлыми мечтами
в голове возвращался к себе домой на Гагаринскую, его мать сидела
в простенькой гостиной своей маленькой квартирки с желанной гостьей, которую она упросила
остаться пообедать «чем Бог послал».
Да и мало ли что могло быть! Могло быть и то, что вместо нашего банкирского дома, который крепок, как стена, и выдержит всякую войну, я мог бы служить
в каком-нибудь жиденьком дельце, которое сейчас уже рухнуло бы, как рухнули многие… вот и
остался бы я на улице с моей Лидочкой, выигрышным билетом и пятью сотнями рублей из сберегательной
кассы — тоже положение! А мог бы быть поляком из Калища, или евреем, и тоже бы лежал сейчас во рву, как падаль, или болтался на веревке! У всякого своя судьба.