Неточные совпадения
Вообще тот медовый месяц, то есть месяц после свадьбы, от которого, по преданию, ждал Левин столь многого, был не
только не медовым, но
остался в воспоминании их обоих самым тяжелым и унизительным временем их жизни.
И даже если и одно
только хорошее
воспоминание при нас
останется в нашем сердце, то и то может послужить когда-нибудь нам во спасение.
Оказалось, что реформа, запретившая
оставаться более двух лет
в одном классе, застигла его продолжительную гимназическую карьеру
только на второй ступени. Богатырь оказался моим товарищем, и я со страхом думал, что он сделает со мной
в ближайшую перемену… Но он не показал и виду, что помнит о наших внегимназических отношениях. Вероятно, ему самому эти
воспоминания доставляли мало удовольствия…
На Сахалине я застал разговор о новом проектированном округе; говорили о нем, как о земле Ханаанской, потому что на плане через весь этот округ вдоль реки Пороная лежала дорога на юг; и предполагалось, что
в новый округ будут переведены каторжники, живущие теперь
в Дуэ и
в Воеводской тюрьме, что после переселения
останется одно
только воспоминание об этих ужасных местах, что угольные копи отойдут от общества «Сахалин», которое давно уже нарушило контракт, и добыча угля будет производиться уже не каторжными, а поселенцами на артельных началах.
5 июля 1890 г. я прибыл на пароходе
в г. Николаевск, один из самых восточных пунктов нашего отечества. Амур здесь очень широк, до моря
осталось только 27 верст; место величественное и красивое, но
воспоминания о прошлом этого края, рассказы спутников о лютой зиме и о не менее лютых местных нравах, близость каторги и самый вид заброшенного, вымирающего города совершенно отнимают охоту любоваться пейзажем.
Единственным плодом от этой кипучей деятельности
остались только захватывающие
воспоминания о том, что и как он, Перекрестов, ел
в Яффе,
в Сан-Франциско,
в Шанхае,
в Кадиксе,
в Бостоне,
в Каире, Биаррице, Ментоне, на острове Уайте и т. д.
Въезжая
в этот город, вы как будто чувствуете, что карьера ваша здесь кончилась, что вы ничего уже не можете требовать от жизни, что вам
остается только жить
в прошлом и переваривать ваши
воспоминания.
Сломанный нравственно, больной физически, Калинович решился на новый брак единственно потому
только, что ни на что более не надеялся и ничего уж более не ожидал от жизни, да и Настенька, более уж, кажется, любившая Калиновича по
воспоминаниям, оставила театр и сделалась действительною статскою советницею скорее из сознания какого-то долга, что она одна
осталась в мире для этого человека и обязана хоть сколько-нибудь поддержать и усладить жизнь этой разбитой, но все-таки любезной для нее силы, и таким образом один
только капитан стал вполне наслаждаться жизнию, заправляя по всему дому хозяйством и постоянно называя племянника и племянницу: «ваше превосходительство».
Итак, я отправился один. Первый визит был, по местности, к Валахиной, на Сивцевом Вражке. Я года три не видал Сонечки, и любовь моя к ней, разумеется, давным-давно прошла, но
в душе
оставалось еще живое и трогательное
воспоминание прошедшей детской любви. Мне случалось
в продолжение этих трех лет вспоминать об ней с такой силой и ясностью, что я проливал слезы и чувствовал себя снова влюбленным, но это продолжалось
только несколько минут и возвращалось снова не скоро.
В четверг на святой папа, сестра и Мими с Катенькой уехали
в деревню, так что во всем большом бабушкином доме
оставались только Володя, я и St.-Jérôme. То настроение духа,
в котором я находился
в день исповеди и поездки
в монастырь, совершенно прошло и оставило по себе
только смутное, хотя и приятное,
воспоминание, которое все более и более заглушалось новыми впечатлениями свободной жизни.
Как
только я
остался один
в этом тихом уголке, вдруг все мои прежние мысли и
воспоминания выскочили у меня из головы, как будто их никогда не было, и я весь погрузился
в какую-то невыразимо приятную задумчивость.
То дело прошедшее,
в воду кануло, и мне
остается только удивляться, как вы, среди блеска, который вас окружает, могли еще сохранить
воспоминание о темном товарище первой вашей молодости…
Конечно, при созерцании возвышенного предмета могут пробуждаться
в нас различного рода мысли, усиливающие впечатление, им на нас производимое; но возбуждаются они или нет, — дело случая, независимо от которого предмет
остается возвышенным: мысли и
воспоминания, усиливающие ощущение, рождаются при всяком ощущении, но они уже следствие, а не причина первоначального ощущения, и если, задумавшись над подвигом Муция Сцеволы, я дохожу до мысли: «да, безгранична сила патриотизма», то мысль эта
только следствие впечатления, произведенного на меня независимо от нее самым поступком Муция Сцеволы, а не причина этого впечатления; точно так же мысль: «нет ничего на земле прекраснее человека», которая может пробудиться во мне, когда я задумаюсь, глядя на изображение прекрасного лица, не причина того, что я восхищаюсь им, как прекрасным, а следствие того, что оно уже прежде нее, независимо от нее кажется мне прекрасно.
Но вместе с этим говорят нам, что «это, однако же, не отдельные лица, а общие типы»; после такой фразы было бы излишне доказывать, что самое определенное, наилучшим образом обрисованное лицо
остается в поэтическом произведении
только общим, неопределенно очерченным абрисом, которому живая определенная индивидуальность придается
только воображением (собственно говоря,
воспоминаниями) читателя.
Как
воспоминание о гостях,
остались только виноградные ошкурки, которые,
в видах своего драгоценного здоровья, разбросали больные повсюду — на набережной и по узким улицам —
в противном изобилии, да еще тот бумажный сор
в виде окурков, клочков писем и газет, что всегда
остается после дачников.
Оказалось, что он чуть ли не исключенный за непохвальное поведение из Троицкой духовной академии, недавно вышел из больницы и, не зная, что начать, обратился с предложением услуг к Погодину. Михаил Петрович, обрадовавшись сходному по цене учителю, пригласил его
остаться у него и помог перейти без экзаменов на словесный факультет. Не
только в тогдашней действительности, но и теперь
в воспоминании не могу достаточно надивиться на этого человека. Не помню
в жизни более блистательного образчика схоласта.
Окончивши курс, он совершенно уж не тосковал, и
в нем
только осталось бледное
воспоминание благородного женского существа, которое рано или поздно должно было улететь
в родные небеса, и на тему эту принимался несколько раз писать стихи, а между тем носил
в душе более живую и совершенно новую для него мысль: ему надобно было начать службу, и он ее начал, но, как бедняк и без протекции, начал ее слишком неблистательно.
Было когда-то; но от него
осталось одно
только воспоминание, и уж я давным-давно гол, как сокол, и кругом
в долгу.
Потом эти
воспоминания сменились другими, потом… потом я тихонько отвернулся от прошедшего, и
только осталось у меня
в груди какое-то дремотное бремя.
Ложились спать молча; и старики, потревоженные рассказами, взволнованные, думали о том, как хороша молодость, после которой, какая бы она ни была,
остается в воспоминаниях одно
только живое, радостное, трогательное, и как страшно холодна эта смерть, которая не за горами, — лучше о ней и не думать!
Это случилось лет тридцать назад, и из трех участников экспедиции
остался в живых
только один я. Да, их, моих товарищей, уже нет, родной край далеко-далеко, и я часто вызываю мысленно дорогие тени моего детства и мысленно блуждаю
в их обществе по родным местам, освященным
воспоминаниями первой дружбы.
Я с наслаждением переоделся, умылся, напился чаю и лег спать. Все невзгоды ночного маршрута, холод, купанье
в морской воде, испугавший нас сивуч — все это
осталось теперь
только в воспоминаниях.
От того времени, когда он влюбился и сделал предложение и потом жил семь лет,
осталось воспоминание только о длинных душистых волосах, массе мягких кружев и о маленькой ножке,
в самом деле очень маленькой и красивой; и теперь еще, казалось, от прежних объятий сохранилось на руках и лице ощущение шелка и кружев — и больше ничего.
Тучи рассеялись, но
воспоминание о них
осталось в ее душе. Она любила и покорилась своей участи,
только покорилась.