Неточные совпадения
Петр Петрович очень смеялся. Он уже кончил считать и припрятал деньги. Впрочем, часть их зачем-то все еще
оставалась на столе. Этот «вопрос о помойных
ямах» служил уже несколько раз, несмотря на всю свою пошлость, поводом к разрыву и несогласию между Петром Петровичем и молодым его другом. Вся глупость состояла
в том, что Андрей Семенович действительно сердился. Лужин же отводил на этом душу, а
в настоящую минуту ему особенно хотелось позлить Лебезятникова.
Посредине улицы едва
оставался свободный проезд для экипажей; дорога
в обыкновенном смысле не существовала, а превратилась
в узкое, избитое
ямами корыто, до краев наполненное смятым грязно-бурого цвета снегом, походившим на неочищенный сахарный песок.
Ведь большинство попадало
в «
яму» из-за самодурства богатеев-кредиторов, озлобившихся на должника за то, что он не уплатил, а на себя за то, что
в дураках
остался и потерял деньги. Или для того, чтобы убрать с дороги мешающего конкурента.
Потом долговое отделение перевели
в «Титы», за Москву-реку, потом
в Пресненский полицейский дом,
в третий этаж, но хоть и
в третьем этаже было, а название все же
осталось за ним «
яма».
— Вот и конец! — сказала Тамара подругам, когда они
остались одни. — Что ж, девушки, — часом позже, часом раньше!.. Жаль мне Женьку!.. Страх как жаль!.. Другой такой мы уже не найдем. А все-таки, дети мои, ей
в ее
яме гораздо лучше, чем нам
в нашей… Ну, последний крест — и пойдем домой!..
Но за
Ямой на много лет — даже до сего времени —
осталась темная слава, как о месте развеселом, пьяном, драчливом и
в ночную пору небезопасном.
— Ведь все эти железные павильоны
остались от прежней Московской Всероссийской выставки на Ходынке. Вот их-то
в Петербурге, экономии ради, и решили перевезти сюда, хотя, говоря по совести, и новые не обошлись бы дороже. А зато, если бы стояли эти здания на своих местах, так не было бы на Ходынке тех рвов и
ям, которые даже заровнять не догадались устроители, а ведь
в этих-то
ямах и погибло больше всего народу.
Кожемякин тревожно задумался: незадолго перед этим он — точно слепой
в яму — свалился
в объятия Марфы Посуловой. Мясник всё настойчивее навязывался на знакомство, Матвей Савельев, не умея отказать, изредка заходил к нему, но почти каждый раз случалось так, что Посулов уходил куда-то по неожиданно спешному делу, а гость волей-неволей
оставался с Марфой. Он знал, что Шкалик яростно играет
в карты и дела его расстроены, несколько раз Посулов брал у него денег, обещая отдать вскорости, и — не отдавал.
— Я не нахожу особенной причины радоваться, — сказал Андрей Ефимыч, которому движение Ивана Дмитрича показалось театральным и
в то же время очень понравилось. — Тюрем и сумасшедших домов не будет, и правда, как вы изволили выразиться, восторжествует, но ведь сущность вещей не изменится, законы природы
останутся всё те же. Люди будут болеть, стариться и умирать так же, как и теперь. Какая бы великолепная заря ни освещала вашу жизнь, все же
в конце концов вас заколотят
в гроб и бросят
в яму.
Лунёв
остался один
в подвале… Ему было странно думать, что
в этой тесной, грязной
яме никогда уже не появится Маша, да и Перфишку скоро прогонят отсюда.
С толпой безумною не стану
Я пляску дикую плясать
И золоченому болвану,
Поддавшись гнусному обману,
Не стану ладан воскурять.
Я не поверю рукожатьям
Мне
яму роющих друзей;
Я не отдам себя объятьям
Надменных наглостью своей
Прелестниц…
Нет, лучше пасть, как дуб
в ненастье,
Чтоб камышом
остаться жить,
Чтобы потом считать за счастье —
Для франта тросточкой служить.
Сзади его
оставалась такая же разбитая, развороченная жизнь, а впереди из мягкой
ямы в центре дымных туч белесым пятном просвечивало мёртвенькое солнце.
Из всей нашей компании не
осталось никого: нас покинули не только все люди, но бесчеловечному примеру людей последовала и лошадь. Перепуганная их криком, она замотала головою и, повернув прочь от леса, помчалась домой, разбросав по
ямам и рытвинам все, что еще
оставалось до сих пор
в тележке.
Но, как бы там ни было, солома была разделена на три кучи, разом зажжена и разом же с трех сторон скинута, зажженная,
в яму. Вне пламени
остался только один тот край, к которому было приставлено бревно.
В продолжение всего года дорога
остается невозможной: весною — грязь, летом — кочки,
ямы и ремонт, зимою — ухабы. Та быстрая езда, которая когда-то захватывала дух у Ф. Ф. Вигеля и позднее у И. А. Гончарова, теперь бывает мыслима только разве зимою
в первопутку. Правда, и современные писатели восхищаются быстротою сибирской езды, но это только потому, что неловко же, побывав
в Сибири, не испытать быстрой езды, хотя бы только
в воображении…
Через пять дней срок отпуска Варвары Васильевны кончился. Она уехала
в Томилинск. С нею вместе уехала
в гимназию Катя. Сергей решился
остаться в деревне до половины сентября, чтоб получше поправиться от нервов. Он каждое утро купался, не глядя на погоду, старался побольше есть, рубил дрова и копал
в саду
ямы для насадок новых яблонь.
Старик прыгнул
в яму. Он валялся на дне, корчился
в конвульсивных рыданиях и что-то кричал по-китайски. Переводчик объяснил: старик просит закопать его
в яме, потому что теперь ему, все равно,
остается умирать с голоду.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов
оставалась всё-таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым 30 000 для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за остававшиеся долги не быть посаженным
в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
И Дукач было пошел отыскивать сторожку, но вдруг скатился
в какую-то
яму и так треснулся обо что-то твердое, что долго
оставался без чувств. Когда же он пришел
в себя, то увидал, что вокруг него совершенно тихо, а над ним синеет небо и стоит звезда.