Неточные совпадения
Из флигеля выходили, один за другим, темные люди с узлами,
чемоданами в руках, писатель вел под руку дядю Якова. Клим хотел выбежать на двор, проститься, но
остался у окна, вспомнив, что дядя давно уже не замечает его среди людей. Писатель подсадил дядю
в экипаж черного извозчика, дядя крикнул...
Вообще, я не расспрашивал, а говорил лишь он, а я делал вид, что роюсь
в моем
чемодане (
в котором почти ничего и не
оставалось).
Чемодан мой был давно готов,
оставалось упрятать лишь несколько вещей
в узел.
«А там есть какая-нибудь юрта, на том берегу, чтоб можно было переждать?» — спросил я. «Однако нет, — сказал он, — кусты есть… Да почто вам юрта?» — «Куда же
чемоданы сложить, пока лошадей приведут?» — «А на берегу: что им доспеется? А не то так
в лодке
останутся: не азойно будет» (то есть: «Не тяжело»). Я задумался: провести ночь на пустом берегу вовсе не занимательно; посылать ночью
в город за лошадьми взад и вперед восемь верст — когда будешь под кровлей? Я поверил свои сомнения старику.
Между тем я не заметил, что мы уж давно поднимались, что стало холоднее и что нам
осталось только подняться на самую «выпуклость», которая висела над нашими головами. Я все еще не верил
в возможность въехать и войти, а между тем наш караван уже тронулся при криках якутов. Камни заговорили под ногами. Вереницей, зигзагами, потянулся караван по тропинке. Две вьючные лошади перевернулись через голову, одна с моими
чемоданами. Ее бросили на горе и пошли дальше.
Декорация первого акта. Нет ни занавесей на окнах, ни картин,
осталось немного мебели, которая сложена
в один угол, точно для продажи. Чувствуется пустота. Около выходной двери и
в глубине сцены сложены
чемоданы, дорожные узлы и т. п. Налево дверь открыта, оттуда слышны голоса Вари и Ани. Лопахин стоит, ждет. Я ш а держит поднос со стаканчиками, налитыми шампанским.
В передней Епиходов увязывает ящик. За сценой
в глубине гул. Это пришли прощаться мужики. Голос Гаева: «Спасибо, братцы, спасибо вам».
Оставшись один, Калинович поспешил достать свой
чемодан и, бросив его на первого попавшегося извозчика, велел себя везти
в какую-нибудь, только не дорогую, гостиницу.
Накануне отъезда Аграфена Петровна пришла собрать мои вещи и уложила все
в чемодан. Вещей было так немного, а место еще
оставалось. Она так посмотрела кругом, что мне показалось, что она и меня с удовольствием тоже уложила бы
в чемодан. Я невольно засмеялся.
— Не поместишься с ним, Надя, — сказала бабушка, когда прислуга стала укладывать
чемоданы. — И охота
в такую погоду провожать!
Оставалась бы дома. Ишь ведь дождь какой!
Гм!.. Я вспомнил о своей хорошей привычке всегда брать с собой
в дорогу персидский порошок. И на сей раз я не изменил этой привычке. Жестянка с порошком была вытащена из
чемодана в какую-нибудь секунду.
Оставалось теперь предложить хорошенькой головке средство от «энциклопедии» и — знакомство готово. Но как предложить?
Машенька, удивленная и испуганная, продолжала укладываться; она хватала свои вещи, мяла их и беспорядочно совала
в чемодан и корзину. Теперь, после откровенного признания, сделанного Николаем Сергеичем, она не могла
оставаться ни одной минуты и уже не понимала, как она могла жить раньше
в этом доме.
Вернувшись на постоялый двор, я снова переоделся
в форменное платье, велел ямщику уложить
чемодан и тронулся
в путь. Я ехал
в Петербург, куда двинулись войска из Польши. Мое преступление, я
в этом был уверен, могло
остаться безнаказанным.
Управились быстро. Смазал Левонтий колеса,
чемоданы сзади прикрутил. Караульному начальнику доложился: еду, мол,
в командировку по казенной надобности, заморских воробьев считать. Счастливо
оставаться.