Неточные совпадения
Илья Ильич и увидит после, что просто устроен мир, что не встают мертвецы из могил, что великанов, как только они заведутся, тотчас сажают
в балаган, и разбойников —
в тюрьму; но если пропадает самая вера
в призраки, то
остается какой-то осадок страха и безотчетной тоски.
В сумерки мы достигли маленького
балагана, сложенного из корья. Я обрадовался этой находке, но Дерсу
остался ею недоволен. Он обратил мое внимание на то, что вокруг
балагана были следы костров. Эти костры и полное отсутствие каких бы то ни было предметов таежного обихода свидетельствовали о том, что
балаган этот служит путникам только местом ночевок и, следовательно, до реки Иман было еще не менее перехода.
На мысу из барочного леса кое-как были сгорожены несколько
балаганов,
в которых жил старик сторож, а раньше бабы-сушилки. Сейчас из сушилок
оставалось всего три старухи, которые разгребали превшее на солнце зерно.
Так лужок и
оставался нескошенным, а Наташка лежала
в балагане третий день, ни рукой, ни ногой пошевелить не может.
Она обдумывалась
в течение полугода,
в бессонные зимние ночи, когда Маркушка
оставался в своем
балагане один-одинешенек.
Дежурным я при
балаганах в эту ночь
оставался. Вдруг слышу, тревогу вызывают, а со стороны турецкого лагеря мелкой дробью ружейные выстрелы: та-даа-та-та, та-та, та-та, та-та, трр…
В это время за
балаганом кто-то спросил меня. Это был Максимов. А так как за прослушанием разнообразной истории двух завалов мне
оставалось еще тринадцать, я рад был придраться к этому случаю, чтобы пойти к своему взводу. Тросенко вышел вместе со мной. «Все врет, — сказал он мне, когда мы на несколько шагов отошли от
балагана, — его и не было вовсе на завалах», — и Тросенко так добродушно расхохотался, что и мне смешно стало.
Пока что дядя Тимоха трудился, просиживая все ночи до рассвета
в своем
балагане и собирая, как он выражался, «детишкам на молочишко». Под утро появлялся
в кабаке подручный, который и
оставался на день, а сам Тимофей Власьич, на той же лошади, на которой приезжал подручный, отправлялся домой. Подручный, как мы знаем, на вопрос о хозяине, задаваемый редкими дневными посетителями, отвечал одной и той же фразой...
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был
в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского
балагана в офицерский, он
остался в том
балагане,
в который поступил с первого дня.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте, и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и не громко и равномерно стонал. Видимо не столько страдания — он был болен кровавым поносом — сколько страх и горе
оставаться одному, заставляли его стонать.