Неточные совпадения
— Одно решите мне, одно! — сказал он мне (точно от меня теперь все и зависело), —
жена,
дети!
Жена умрет, может быть,
с горя, а
дети хоть и не лишатся дворянства и имения, — но
дети варнака, и навек. А память-то, память какую в сердцах их по себе
оставлю!
Так и сдержал слово: умер и все
оставил сыновьям, которых всю жизнь держал при себе наравне как слуг,
с их
женами и
детьми, а о Грушеньке даже и не упомянул в завещании вовсе.
Может быть, он сладил бы и
с этим открытием, но возле стояла
жена,
дети, а впереди представлялись годы ссылки, нужды, лишений, и Витберг седел, седел, старел, старел не по дням, а по часам. Когда я его
оставил в Вятке через два года, он был десятью годами старше.
Был он зажиточный, торгующий мещанин; дома
оставил жену,
детей; но
с твердостью пошел в ссылку, потому что в ослеплении своем считал ее «мукою за веру».
Увидав это, дядя не выдержал своей роли и в ужасе заметил, что такое образование равносильно круглому невежеству; что знание языков важно как средство, при пособии которого человек может
с большим успехом приобретать другие знания, которые, собственно, только и начинают образование ума; но, встретив в ответ на это сухую, исполненную жалости к его заблуждениям улыбку своей
жены, он
оставил и это так, как оно есть, но впоследствии был несколько несправедлив, никогда не прощая
детям их невежества и осмеивая его в глаза им иногда тонко, а иногда и довольно зло.
«Прости меня, Поль, — писала она, — что я уехала, не сказав тебе,
оставила тебя в такое время. Я не могла поступить иначе: этого требуют от меня мой долг и мои бедные
дети. О самой себе я расскажу тебе после, когда буду сама в состоянии говорить об этом, а теперь женись без меня; молись, чтобы тебе бог дал счастия, о чем молюсь и я; но ты, ты должен быть счастлив
с своею
женою. Прощай».
«Родной ты мой, милый ты мой, говорит, умру, говорит, на кого-то я вас
оставлю, птенцы мои!»
Жена с детьми приплелась, Машенька в слезы, — ну, я и сам зарюмил!
Ни единым словом князь не выражал свою последнюю волю, — воля эта, впрочем, была им высказана в составленном вскоре после изгнания Виктора из родительского дома завещании, по которому князь
оставлял после своей смерти все свое состояние своей
жене, предоставляя обеспечение
детей ее усмотрению,
с тем, впрочем, чтобы выдача князю Виктору не превышала назначенных ему отцом двухсот рублей в месяц.
С этой ярмарки почтенный Баранщиков домой уже не вернулся и
оставил там на власть божию и на людское попечение свою купеческую
жену и
детей без всякого пропитания.