Неточные совпадения
Не могу ничего сказать о достоинстве этой драмы, но в моей памяти
осталось несколько сцен и общий тон — противопоставление простых добродетелей крестьянства заносчивости
рыцарей — аристократов.
Он хотел обнять ее, но она увернулась и наш проворный
рыцарь с пьяну наткнулся на оглоблю телеги… спотыкнулся, упал, проворчал несколько ругательств, и заснул он или нет, не знаю, по крайней мере не поднялся на ноги и
остался в сладком самозабвении.
Очевидно, что в древние времена какой-нибудь скальд, для которого весь мир заключался в высокородном
рыцаре, — его господине и милостивце, — мог без зазрения совести, с самым искренним восторгом, петь его бранные подвиги,
оставаясь совершенно равнодушным к страданиям человечества.
— Побудь здесь немного, — сказала она ему, — я скоро приду назад. Сегодня был ты умен, хотя неосторожно поступил, поклонясь фарфоровым куклам. Если б ты им не поклонился, то
рыцари остались бы на стене. Впрочем, ты сегодня не разбудил старушек, и оттого
рыцари не имели никакой силы. — После сего Чернушка вышла из залы.
— Какой вздор вы говорите! Почему же это
останется на всю жизнь? Разве все
рыцари не бывали, в свою очередь, прежде оруженосцами?
— То
рыцари и тогда был век, а теперь другой, и кто видел меня при вас в этом шутовском положении лакея, для того уже я вечно
останусь шутом.
«Если не примут на Образцовую, надо забирать маленького принца и Матрешу и ехать кочевать по провинции… Провинциальная актриса с семьей — ах, как это тяжело. Если бы еще
рыцарь Трумвиль и тоненькая Брундегильда были богаты… Но, увы! Нам едва хватает на жизнь. Значит, необходимо
остаться здесь, иными словами, сыграть так, чтобы вакансия на Образцовую сцену
осталась за мной».
В борьбе с издревле ненавистными для русского человека немцами искали вольные дружинники ратной потехи, когда избыток сил молодецких не давал им спокойно
оставаться на родине, когда от мирного безделья зудили богатырские плечи. Клич к набегу на «божьих дворян», как называли новгородцы и псковитяне ливонских
рыцарей, не был никогда безответным в сердцах и умах молодежи Новгорода и Пскова, недовольной своими правителями и посадниками — представителями старого Новгорода.
— Ну, славно попировали, так что не
осталось теперь чем мух накормить! — сказал один
рыцарь и встал из-за стола.
Все эти депутации содержались в Петербурге чрезвычайно щедро на счет русской государственной казны, и не мало
рыцарей, осмотревшись хорошенько нашли, что для них было бы очень удобно
остаться навсегда в России, под покровительством великодушного государя.
— Стой, стой, одно условие, — прервал его фон-Ферзен, обращаясь к Гритлиху, —
останься с нами. Я разрешаю тебе это, поклянись клятвой
рыцаря, что исполнишь наше желание. Поклянись на мече.
Лишенные острова Родоса,
рыцари остались без пристанища и перекочевывали из города в город, пока наконец римско-немецкий император Карл V подарил им остров Мальту, прославленный чудесами апостола Павла.
Но моя любовь была чиста и возвышенна, как любовь древнего
рыцаря: таковою и
останется.
— Вот это и хорошо… Мы устроим ваше назначение в распоряжение князя Куракина… Вы ему будете полезны в сношениях с Ватиканом по делам ордена мальтийских
рыцарей… Содержанием вы
останетесь довольны…
Впоследствии «ординация» по женской линии перешла к Сангушкам-Любартовичам, и последний из владетелей «ординации», Януш Сангушко, большой руки кутила, не обращая никакого внимания на завещание своего предка, и дарил, и продавал, и закладывал имения, входившие в состав «острожской ординации», так что после смерти его, в 1753 году, мальтийским
рыцарям не
осталось ровно ничего от завещанного им князем Янушем Острожским.
— Бедный ты мой, Степа, — вскричала я, гладя его по голове, — что же тебе
остается на счет амуров? Ведь нельзя же тебе прожить весь свой век мальтийским
рыцарем?
— Стой, стой, одно условие! — прервал его фон Ферзен, обращаясь к Гритлиху. —
Останься с нами. Я разрешаю тебе это, поклянись клятвой
рыцаря, что исполнишь наше желание. Поклянись на мече…
— Граф, граф! — кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, — граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и
остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были
рыцари.