Неточные совпадения
Когда Самгин вышел на Красную площадь, на ней было пустынно, как бывает всегда по праздникам. Небо
осело низко над Кремлем и рассыпалось тяжелыми хлопьями снега. На золотой чалме Ивана Великого снег не держался.
У музея торопливо шевырялась стая голубей свинцового цвета. Трудно было представить, что на этой площади, за час пред текущей минутой, топтались, вторгаясь в Кремль, тысячи рабочих людей, которым, наверное, ничего не известно из истории Кремля, Москвы, России.
Он был сыном уфимского скотопромышленника, учился в гимназии, при переходе в седьмой класс был арестован, сидел несколько месяцев в тюрьме, отец его в это время помер, Кумов прожил некоторое время в Уфе под надзором полиции, затем, вытесненный из дома мачехой, пошел бродить по России, побывал на Урале, на Кавказе, жил
у духоборов, хотел переселиться с ними в Канаду, но на острове Крите заболел, и его возвратили в Одессу. С юга пешком добрался до Москвы и здесь
осел, решив...
Сомова отрицательно покачала головою. Она обмякла,
осела,
у нее опустились плечи; согнув шею, перебирая маленькими пальцами пряди косы, она сказала...
Создав такую организацию, мы отнимаем почву
у «
ослов слева», как выразился Милюков, и получим широкую возможность произвести во всей стране отбор лучших людей.
Мария Романовна тоже как-то вдруг поседела, отощала и согнулась; голос
у нее
осел, звучал глухо, разбито и уже не так властно, как раньше. Всегда одетая в черное, ее фигура вызывала уныние; в солнечные дни, когда она шла по двору или гуляла в саду с книгой в руках, тень ее казалась тяжелей и гуще, чем тени всех других людей, тень влеклась за нею, как продолжение ее юбки, и обесцвечивала цветы, травы.
Свалив солдата с лошади, точно мешок, его повели сквозь толпу, он
оседал к земле, неслышно кричал, шевеля волосатым ртом, лицо
у него было синее, как лед, и таяло, он плакал. Рядом с Климом стоял человек в куртке, замазанной красками, он был выше на голову, его жесткая борода холодно щекотала ухо Самгина.
У него вот имеется мысль построить баржу для мелкой воды, такую, чтоб она скользила по воде, не
оседая в нее, — понимаете?
— Есть: вон другой
осел, словесник, угощает то Карамзиным, то Пушкиным. Мозги-то
у них
у всех пресные…
Был муж в земле Уц, правдивый и благочестивый, и было
у него столько-то богатства, столько-то верблюдов, столько овец и
ослов, и дети его веселились, и любил он их очень, и молил за них Бога: может, согрешили они, веселясь.
Мечта же о том, что он приведет пропавшую Жучку, явилась
у Смурова на основании раз брошенных мельком слов Красоткиным, что «
ослы они все, коли не могут отыскать собаку, если только она жива».
А Колбасников зол теперь
у нас на всех, как зеленый
осел.
Когда же Смуров робко, выждав время, намекнул о своей догадке насчет собаки Красоткину, тот вдруг ужасно озлился: «Что я за
осел, чтоб искать чужих собак по всему городу, когда
у меня свой Перезвон?
Когда стемнело, с моря ветром опять нанесло туман. Конденсация пара была так велика, что влага непосредственно из воздуха
оседала на землю мелкой изморосью. Туман был так густ, что в нескольких шагах нельзя было рассмотреть человека. В такой сырости не хочется долго сидеть
у огня.
Я помню французскую карикатуру, сделанную когда-то против фурьеристов с их attraction passionnée: [страстным влечением (фр.).] на ней представлен
осел,
у которого на спине прикреплен шест, а на шесте повешено сено так, чтоб он мог его видеть.
Осел, думая достать сено, должен идти вперед, — двигалось, разумеется, и сено — он шел за ним. Может, доброе животное и прошло бы далее так — но ведь все-таки оно осталось бы в дураках!
От Троицы дорога идет ровнее, а с последней станции даже очень порядочная. Снег уж настолько
осел, что местами можно по насту проехать. Лошадей перепрягают «гусем», и они бегут веселее, словно понимают, что надолго избавились от московской суеты и многочасных дежурств
у подъездов по ночам. Переезжая кратчайшим путем через озеро, путники замечают, что оно уж начинает синеть.
У меня есть страстная любовь к собакам, к котам, к птицам, к лошадям,
ослам, козлам, слонам.
Да, Хрисашка еще слишком добр, что он только поглядывает на твою кубышку, а не отнимает ее. Если б он захотел, он взял бы
у тебя всё: и кубышку, и Маремьяну Маревну на придачу. Хрисашка! воспрянь — чего ты робеешь! Воспрянь — и плюнь в самую лохань этому идеологу кубышки! Воспрянь — и бери
у него все: и жену его, и вола его, и
осла его — и пусть хоть однажды в жизни он будет приведен в необходимость представить себе,что
у него своегоили ничего, или очень мало!
Чувство меры в нем было особенно развито, и он умел подладиться к невозможным обстоятельствам, от которых даже
у самого терпеливого
осла давно лопнуло бы терпение.
— А потом — слопаете, захрапите — и нужен перед носом новый хвост. Говорят,
у древних было такое животное:
осел. Чтобы заставить его идти все вперед, все вперед — перед мордой к оглобле привязывали морковь так, чтоб он не мог ухватить. И если ухватил, слопал…
Круглые, крошечные руки
у меня на рукаве, круглые синие глаза: это она, О. И вот как-то вся скользит по стене и
оседает наземь. Комочком согнулась там, внизу, на холодных ступенях, и я — над ней, глажу ее по голове, по лицу — руки мокрые. Так: будто я очень большой, а она — совсем маленькая — маленькая часть меня же самого. Это совершенно другое, чем I, и мне сейчас представляется: нечто подобное могло быть
у древних по отношению к их частным детям.
— Да, он пишет ко мне…
У вас еще не перевелись такие
ослы?
Она началась непосредственно после вечерней переклички, «Зори» и пения господней молитвы, когда время до сна считалось свободным. Как только раздавалась команда «разойтись», тотчас же чей-нибудь тонкий гнусавый голос жалобно взывал: «Ху-у-ух-рик!» И другой подхватывал, точно хрюкая поросенком: «Хухра, Хухра, Хухра». И целый многоголосый хор животных начинал усердно воспевать это знаменитое прозвание, имитируя кошек, собак,
ослов, филинов, козлов, быков и так далее.
Думал-думал, и вдруг его словно свет озарил."Рассуждение" — вот причина! Начал он припоминать разные случаи, и чем больше припоминал, тем больше убеждался, что хоть и много он навредил, но до настоящего вреда, до такого, который бы всех сразу прищемил, все-таки дойти не мог. А не мог потому, что этому препятствовало"рассуждение". Сколько раз бывало: разбежится он, размахнется, закричит"разнесу!" — ан вдруг"рассуждение": какой же ты, братец,
осел! Он и спасует. А кабы не было
у него"рассуждения", он бы…
Сидит день, сидит другой. За это время опять
у него"рассуждение"прикапливаться стало, да только вместо того, чтоб крадучись да с ласкою к нему подойти, а оно все старую песню поет: какой же ты, братец,
осел! Ну, он и осердится. Отыщет в голове дырку (благо узнал, где она спрятана), приподнимет клапанчик, оттуда свистнет — опять он без рассуждения сидит.
Кухарка умерла на наших глазах: наклонилась, чтобы поднять самовар, и вдруг
осела на пол, точно кто-то толкнул ее в грудь, потом молча свалилась на бок, вытягивая руки вперед, а изо рта
у нее потекла кровь.
Он сказал, что он старый, двужильный
осел, на котором ездят все. На него взвалили лечение Нины Федоровны, заботы об ее детях, ее похороны; а этот хлыщ Панауров ничего знать не хотел и даже взял
у него сто рублей взаймы и до сих пор не отдает.
У него — дом, виноградник, пара лошадей, четыре
осла для иностранцев, — всё это поднято его горбом и стоит немало труда.
Нунча в двадцать три года осталась вдовою с пятилетней дочерью на руках, с парой
ослов, огородом и тележкой, — веселому человеку не много нужно, и для нее этого вполне достаточно. Работать она умела, охотников помочь ей было много; когда же
у нее не хватало денег, чтоб заплатить за труд, — она платила смехом, песнями и всем другим, что всегда дороже денег.
Они быстро шагали по улице и, на лету схватывая слова друг друга, торопливо перекидывались ими, всё более возбуждаясь, всё ближе становясь друг к другу. Оба ощущали радость, видя, что каждый думает так же, как и другой, эта радость ещё более поднимала их. Снег, падавший густыми хлопьями, таял на лицах
у них,
оседал на одежде, приставал к сапогам, и они шли в мутной кашице, бесшумно кипевшей вокруг них.
— Надо сказать, чтобы не медля делали обыск! — проговорил Саша и скверно выругался, грозя кому-то кулаком. — Мне нужно типографию. Достаньте шрифт, ребята, я сам устрою типографию, — найду
ослов, дам им всё, что надо, потом мы их сцапаем, и —
у нас будут деньги…
Потом
у них на этом лужке гуляли четыре очень хорошие коровы, на дворе стояла маленькая желтенькая тележка с красными колесами и небольшая, лопоухая мышастая лошадка, более похожая на
осла, чем на лошадь.
— Пойми ты, тупой человек, пойми, безмозглая голова, что
у тебя, кроме грубой физической силы, есть еще дух божий, святой огонь, который в высочайшей степени отличает тебя от
осла или от гада и приближает к божеству!
Тогда прибежал Алексей с рогатиной, он с разбега воткнул её в живот зверя, Наталья видела из окна, как медведь
осел на задние ноги и замахал лапами, он как бы прощения просил
у людей, разъярённо кричавших вокруг его.
Котел нехотя пошевелился и снова грузно
осел, а Никита увидал, что из толпы рабочих вышел незнакомой походкой отец, лицо
у него было тоже незнакомое, шёл он, сунув одну руку под бороду, держа себя за горло, а другой щупал воздух, как это делают слепые; старый ткач, припрыгивая вслед за ним, покрикивал...
Любим Карпыч. Брат, погоди, не гони! Ты думаешь, Любим Торцов пришел шутки шутить, ты думаешь, пьян Любим Торцов? Я пришел вам загадки загадывать. (Коршунову.) Отчего
у осла длинные уши? Ну-ка, давай ответ!
Хорошо было смотреть на него в тот час, — стал он важен и даже суров, голос его
осел, углубился, говорит он плавно и певуче, точно апостол читает, лицо к небу обратил, и глаза
у него округлились. Стоит он на коленях, но ростом словно больше стал. Начал я слушать речь его с улыбкой и недоверием, но вскоре вспомнил книгу Антония — русскую историю — и как бы снова раскрылась она предо мною. Он мне свою сказку чудесную поёт, а я за этой сказкой по книге слежу — всё идет верно, только смысл другой.
Все птицы, глядя на него, радовались, говорили: «Увидите, что наш Чижик со временем поноску носить будет!» Даже до Льва об его уме слух дошел, и не раз он
Ослу говаривал (
Осел в ту пору
у него в советах за мудреца слыл): «Хоть одним бы ухом послушал, как Чижик
у меня в когтях петь будет!»
Спрашивал он рапортом
у Осла: «Ежели-де ни большие, ни малые злодеяния совершать не разрешается, то нельзя ли хоть средние злодеяния совершать?» — но
Осел ответил уклончиво: «Все-де нужные по сему предмету указания вы найдете в Лесном уставе».
—
У меня — так совсем
осел
— Нашли, — ответил он как-то беззвучно… — Это было уже серым утром… Ветер стал стихать… Сел холодный туман…
У него был огонь, но он давно потух. Он, вероятно, заснул… Глаза
у него, впрочем, были раскрыты, и на зрачках
осел иней…
У меня
осел на шее, нельзя обойтись.
И что странно: мне всегда удавалось проводить не
ослов, — это я так сказал, сгоряча, — а именно умных людей; и наоборот, существуют две категории существ низшего порядка,
у которых я никогда не мог добиться доверия: это — женщины и собаки.
Достигаев. Князь-то он Львов, да львы-то
у него — как будто
ослы.
У одного человека были
осел и лошадь. Шли они по дороге;
осел сказал лошади: «Мне тяжело, не дотащу я всего, возьми с меня хоть немного». Лошадь не послушалась.
Осел упал от натуги и умер. Хозяин как наложил все с
осла на лошадь, да еще и шкуру ослиную, лошадь и взвыла: «Ох, горе мне, бедной, горюшко мне, несчастной! Не хотела я немножко ему подсобить, теперь вот все тащу да еще и шкуру».
— Ваше превосходительство! Я, может быть, вас оскорбил? Действительно, такая молодая дама… и ваши лета… приятно видеть, ваше превосходительство, действительно, приятно видеть такое супружество… в цвете лет… Но не зовите людей… ради бога, не зовите людей… люди только будут смеяться… я их знаю… То есть я не хочу этим сказать, что я знаком с одними лакеями, —
у меня тоже есть лакеи, ваше превосходительство, и всё смеются…
ослы! Ваше сиятельство… Я, кажется, не ошибаюсь, я говорю с князем…
Анна Петровна. Да, нет
у тебя больше жены… Но что он нашел в этой размазне Софье? Что он нашел в этой девчонке? Что он мог в ней найти? Как неразборчивы эти глупые мужчины! Они способны увлечься всякою дрр… Ты же чего смотрел, муж? Где были твои глаза? Плакса! Нюнил до тех пор, пока не утащили из-под его носа жены! И это мужчина! Мальчишка ты! Женят вас, мальчишек, дураков, только на смех,
ослов этаких! Оба вы никуда не годитесь, ни ты, ни твой Платонов! Это из рук вон что такое!
Крик
осла моего раздается
Каждый раз
у садовых ворот,
А в саду кто-то тихо смеется,
И потом — отойдет и поет.
Спина
у меня всегда болела, потому что хлеб и воду приходилось тащить на плечах, как
ослу.
Человек сказал: «Я боюсь воды и не умею плавать, но я дам 20 золотых тому, кто достанет мешок». Мужик обрадовался и подумал: «Мне бог дал счастье за то, что
у меня украли козу и
осла». Он разделся, полез в воду, но мешка с золотом не нашел; а когда он вылез из воды, его платья уже не было.