Неточные совпадения
Но оказалось, что на неупотребляемом
зимой варке сделанные с
осени решетки были поломаны.
Ее прогулки длятся доле.
Теперь то холмик, то ручей
Остановляют поневоле
Татьяну прелестью своей.
Она, как с давними друзьями,
С своими рощами, лугами
Еще беседовать спешит.
Но лето быстрое летит.
Настала
осень золотая.
Природа трепетна, бледна,
Как жертва, пышно убрана…
Вот север, тучи нагоняя,
Дохнул, завыл — и вот сама
Идет волшебница
зима.
Но наше северное лето,
Карикатура южных
зим,
Мелькнет и нет: известно это,
Хоть мы признаться не хотим.
Уж небо
осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась,
Ложился на поля туман,
Гусей крикливых караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора.
Осень, лето и
зима прошли вяло, скучно. Но Обломов ждал опять весны и мечтал о поездке в деревню.
И нежные родители продолжали приискивать предлоги удерживать сына дома. За предлогами, и кроме праздников, дело не ставало.
Зимой казалось им холодно, летом по жаре тоже не годится ехать, а иногда и дождь пойдет,
осенью слякоть мешает. Иногда Антипка что-то сомнителен покажется: пьян не пьян, а как-то дико смотрит: беды бы не было, завязнет или оборвется где-нибудь.
Начал гаснуть я над писаньем бумаг в канцелярии; гаснул потом, вычитывая в книгах истины, с которыми не знал, что делать в жизни, гаснул с приятелями, слушая толки, сплетни, передразниванье, злую и холодную болтовню, пустоту, глядя на дружбу, поддерживаемую сходками без цели, без симпатии; гаснул и губил силы с Миной: платил ей больше половины своего дохода и воображал, что люблю ее; гаснул в унылом и ленивом хождении по Невскому проспекту, среди енотовых шуб и бобровых воротников, — на вечерах, в приемные дни, где оказывали мне радушие как сносному жениху; гаснул и тратил по мелочи жизнь и ум, переезжая из города на дачу, с дачи в Гороховую, определяя весну привозом устриц и омаров,
осень и
зиму — положенными днями, лето — гуляньями и всю жизнь — ленивой и покойной дремотой, как другие…
Вечером он для иностранца — тюрьма, особенно в такой сезон, когда нет спектаклей и других публичных увеселений, то есть
осенью и
зимой.
Я узнал от смотрителя, однако ж, немного: он добавил, что там есть один каменный дом, а прочие деревянные; что есть продажа вина; что господа все хорошие и купечество знатное; что
зимой живут в городе, а летом на заимках (дачах), под камнем, «то есть камня никакого нет, — сказал он, — это только так называется»; что проезжих бывает мало-мало; что если мне надо ехать дальше, то чтоб я спешил, а то по Лене
осенью ехать нельзя, а берегом худо и т. п.
Пожалуй; но ведь это выйдет вот что: «Англия страна дикая, населена варварами, которые питаются полусырым мясом, запивая его спиртом; говорят гортанными звуками;
осенью и
зимой скитаются по полям и лесам, а летом собираются в кучу; они угрюмы, молчаливы, мало сообщительны.
Вот я думал бежать от русской
зимы и прожить два лета, а приходится, кажется, испытать четыре
осени: русскую, которую уже пережил, английскую переживаю, в тропики придем в тамошнюю
осень. А бестолочь какая: празднуешь два Рождества, русское и английское, два Новые года, два Крещенья. В английское Рождество была крайняя нужда в работе — своих рук недоставало: англичане и слышать не хотят о работе в праздник. В наше Рождество англичане пришли, да совестно было заставлять работать своих.
— Ах, как это чувствительно и… смешно. Веревкин справедливо говорит про вас, что вы влюбляетесь по сезонам: весной — шатенки,
зимой — брюнетки,
осенью — рыжие, а так как я имею несчастье принадлежать к белокурым, то вы дарите меня своим сочувствием летом.
Лето здесь сырое и прохладное,
осень долгая и теплая,
зима сухая, холодная, а весна поздняя.
Приближалась
зима. Голые скелеты деревьев имели безжизненный вид. Красивая летняя листва их, теперь пожелтевшая и побуревшая, в виде мусора валялась на земле. Куда девались те красочно-разнообразные тона, которыми ранней
осенью так богата растительность в Уссурийском крае?
И идут они, люди сказывают, до самых теплых морей, где живет птица Гамаюн сладкогласная, и с дерев лист ни
зимой не сыплется, ни
осенью, и яблоки растут золотые на серебряных ветках, и живет всяк человек в довольстве и справедливости…
Правда: комнатка твоя выходила в сад; черемухи, яблони, липы сыпали тебе на стол, на чернильницу, на книги свои легкие цветки; на стене висела голубая шелковая подушечка для часов, подаренная тебе в прощальный час добренькой, чувствительной немочкой, гувернанткой с белокурыми кудрями и синими глазками; иногда заезжал к тебе старый друг из Москвы и приводил тебя в восторг чужими или даже своими стихами; но одиночество, но невыносимое рабство учительского звания, невозможность освобождения, но бесконечные
осени и
зимы, но болезнь неотступная…
Часов в 10 утра мы увидели на тропе следы колес. Я думал, что скоро мы выйдем на дорогу, но провожавший нас китаец объяснил, что люди сюда заезжают только
осенью и
зимой на охоту и что настоящая колесная дорога начнется только от устья реки Эрлдагоу.
До вечера еще было много времени, и потому мы с Дерсу взяли свои винтовки и пошли на разведки.
Осенью, во время ненастья, лес имеет особенно унылый вид. Голые стволы деревьев, окутанные холодным туманом, пожелтевшая трава, опавшая на землю листва и дряблые потемневшие папоротники указывали, что наступили уже сумерки года. Приближалась
зима.
Хлебные сухари брались только в сухое время года,
осенью и
зимой.
— Ах, нет… да откуда же, впрочем, вам знать? — он прошлой весной скончался. Год тому назад мы здесь в Hфtel d’Angleterre служили, а с
осени он заболел. Так на
зиму в Ниццу и не попали. Кой-как месяца с четыре здесь пробились, а в марте я его в Гейдельберг, в тамошнюю клинику свезла. Там он и помер.
Увы! сестрицы не обладали даром предвидения. Они уезжали, когда лето было в самом разгаре, и забыли, что
осенью и
зимой «Уголок» представляет очень плохую защиту от стужи и непогод.
Двор был застроен оптовыми лавками, где торговали сезонным товаром: весной — огурцами и зеленью, летом — ягодами,
осенью — плодами, главным образом яблоками, а
зимой — мороженой рыбой и круглый год — живыми раками, которых привозили с Оки и Волги, а главным образом с Дона, в огромных плетеных корзинах.
Разносчики особенно ценились хозяйками весной и
осенью, когда улицы были непроходимы от грязи, или в большие холода
зимой.
Извозчик в трактире и питается и согревается. Другого отдыха, другой еды у него нет. Жизнь всухомятку. Чай да требуха с огурцами. Изредка стакан водки, но никогда — пьянства. Раза два в день, а в мороз и три, питается и погреется
зимой или высушит на себе мокрое платье
осенью, и все это удовольствие стоит ему шестнадцать копеек: пять копеек чай, на гривенник снеди до отвала, а копейку дворнику за то, что лошадь напоит да у колоды приглядит.
Дружба наша длилась всю
осень и всю
зиму.
— Эх, родитель, родитель! — корил Галактион. — Двадцать пять рублей дороги, а время нипочем… Мы еще с
осени выложим фундамент, а за
зиму выстроимся. Время-то дороже денег. Дай я переговорю с мужиками-то.
Любовь Андреевна(глядит в окно на сад). О, мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. (Смеется от радости.) Весь, весь белый! О сад мой! После темной ненастной
осени и холодной
зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя… Если бы снять с груди и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!
Ходим, бывало, мы с ней, с матушкой, зимой-осенью по городу, а как Гаврило архангел мечом взмахнет,
зиму отгонит, весна землю обымет, — так мы подальше, куда глаза поведут.
Стертые вьюгами долгих
зим, омытые бесконечными дождями
осени, слинявшие дома нашей улицы напудрены пылью; они жмутся друг к другу, как нищие на паперти, и тоже, вместе со мною, ждут кого-то, подозрительно вытаращив окна. Людей немного, двигаются они не спеша, подобно задумчивым тараканам на шестке печи. Душная теплота поднимается ко мне; густо слышны нелюбимые мною запахи пирогов с зеленым луком, с морковью; эти запахи всегда вызывают у меня уныние.
— Сидит господь на холме, среди луга райского, на престоле синя камня яхонта, под серебряными липами, а те липы цветут весь год кругом; нет в раю ни
зимы, ни
осени, и цветы николи не вянут, так и цветут неустанно, в радость угодникам божьим.
Так рассуждают
осенью о рабочих лошадях, когда предвидятся
зимою дорогие кормы.
С высокого берега смотрели вниз чахлые, больные деревья; здесь на открытом месте каждое из них в одиночку ведет жестокую борьбу с морозами и холодными ветрами, и каждому приходится
осенью и
зимой, в длинные страшные ночи, качаться неугомонно из стороны в сторону, гнуться до земли, жалобно скрипеть, — и никто не слышит этих жалоб.
— Нехорошо, что женщин присылают сюда из России не весной, а
осенью, — говорил мне один чиновник. —
Зимою бабе нечего делать, она не помощница мужику, а только лишний рот. Потому-то хорошие хозяева берут их
осенью неохотно.
По этим данным, в Корсаковском посту, если брать средние температуры, лето,
осень и весна теплее, чем в Дуэ, почти на 2°, а
зима мягче почти на 5°.
Зима в Александровском округе суровее, чем в Архангельске, весна и лето, как в Финляндии, и
осень, как в Петербурге, средняя годовая температура, как в Соловецких островах, где она тоже равна нулю.
Быков прислали
осенью 1869 г. в Кусуннай, но изнуренных, полуживых, и в Кусуннае вовсе не было заготовлено сена, и из 41 околело за
зиму 25 быков.
Так, в 1880 г. в Корсаковском приходе «жаба» началась в октябре и кончилась в апреле следующего года, похитив всего 10 детей; эпидемия дифтерита в 1888 г. началась в Рыковском приходе
осенью и продолжалась всю
зиму, затем перешла в Александровский и Дуйский приходы и погасла здесь в ноябре 1889 г., то есть держалась целый год; умерло 20 детей.
Во всю мою жизнь попалась мне одна только выводка молодых, но зато очень много бивал и наблюдал я куропаток
осенью, когда они собирались уже в стаи, также по первому зимнему мелкому снегу, когда их соследить, бегающих по жнивью, и, наконец,
зимою, когда глубокий снег и метели подгонят их к жилью человеческому: в хлебные гумна, а на ночь — даже в крытые тока и сараи.
Все породы дерев смолистых, как-то: сосна, ель, пихта и проч., называются красным лесом, или краснолесьем. Отличительное их качество состоит в том, что вместо листьев они имеют иглы, которых
зимою не теряют, а переменяют их исподволь, постепенно, весною и в начале лета;
осенью же они становятся полнее, свежее и зеленее, следовательно встречают
зиму во всей красе и силе. Лес, состоящий исключительно из одних сосен, называется бором.
Собаки тут не нужно, а нужно ружье, которое бы било далеко, кучно и сильно: хотя в это время года тетерев уже не так крепок к ружью, как в конце
осени и в начале
зимы, но зато стрелять приходится почти всегда далеко и нередко сквозь ветви и сучки.
Конец
осени и начало
зимы — самая лучшая и добычливая стрельба тетеревов с подъезда и на чучелы.
В Петербурге они очень много употребляются для стола во всякое время; в Москве же только в конце
осени и
зимою появляются они в продаже.
Все остальные породы дерев, теряющие свои листья
осенью и возобновляющие их весною, как-то: дуб, вяз, осокорь, липа, береза, осина, ольха и другие, называются черным лесом, или чернолесьем. К нему принадлежат ягодные деревья: черемуха и рябина, которые достигают иногда значительной вышины и толщины. К чернолесью же надобно причислить все породы кустов, которые также теряют
зимой свои листья: калину, орешник, жимолость, волчье лыко, шиповник, чернотал, обыкновенный тальник и проч.
Эта охота имеет уже характер добыванья дичи и составляет переход к ловле тетеревов: весною на токах — поножами в силья,
осенью — ковшами и пружками и, наконец,
зимою — накрываньем их посредством сети, называемой по своей фигуре шатром.
Это может показаться невероятным, но я приглашаю всякого неверующего сделать,
осенью или
зимой, сравнительный опыт над домашним петухом, которого следует положить в тридцати шагах на землю, завернуть голову под крыло и выстрелить в его зоб утиною дробью.
Как только наступит холодное и ненастное время, у ней начнут показываться белые перья, а серо-пестрые, летние, начнут вылезать, так что в начале ранней
зимы или в конце поздней
осени она имеет не скажу красивый, но очень странный вид: по белому полю кое-где рассыпаны букеты или пятна красно-желтых пестрых перьев.
Как не подумать, что коростели забиваются
осенью в какие-нибудь лесные трущобы и проводят
зиму в состоянии оцепенения, как, например, коршуны, которых находят в дуплах замерзшими, жесткими, как дерево, и которые, оттаяв в тепле, оживают, что я видал сам.
Рябчиков ловят много сильями, которые называются пружки. Весь этот снаряд состоит из наклоненного сучка, к концу которого прикреплен волосяной силок, а позади повешен пучок рябины или калины, ибо рябчики большие охотники до этих ягод. Ловцы, по большей части чуваши, черемисы и вотяки, запасаются ягодами с
осени и продолжают ловлю во всю
зиму. Снаряд так устроен, что рябчик не может достать ягод, не просунув головы сквозь силок и не тронув сторожка, который держит древесный сук в наклоненном положении.
Как жирна и вкусна бывает
осенью и
зимою!
Лето и
осень они провели в Германии и Швейцарии, а на
зиму, как оно и следовало ожидать, поехали в Париж.
Первое дыхание весны всех так и подмывало. Очухавшийся Мыльников только чесал затылок, соображая, сколько стравил за
зиму денег по кабакам… Теперь можно было бы в лучшем виде свои работы открыть в Кедровской даче и получать там за золото полную цену. Все равно на жилку надеяться долго нельзя: много продержится до
осени, ежели продержится.