— Это проворная, видно, птица! — сказал винокур, которого щеки в продолжение всего этого разговора беспрерывно заряжались дымом, как
осадная пушка, и губы, оставив коротенькую люльку, выбросили целый облачный фонтан. — Эдакого человека не худо, на всякий случай, и при виннице держать; а еще лучше повесить на верхушке дуба вместо паникадила.
Неточные совпадения
Восточная Сибирь управляется еще больше спустя рукава. Это уж так далеко, что и вести едва доходят до Петербурга. В Иркутске генерал-губернатор Броневский любил палить в городе из
пушек, когда «гулял». А другой служил пьяный у себя в доме обедню в полном облачении и в присутствии архиерея. По крайней мере, шум одного и набожность другого не были так вредны, как
осадное положение Пестеля и неусыпная деятельность Капцевича.
Далее объяснили Петру, что Шереметев жаловался на недостаток «ломовых
пушек», то есть
осадной артиллерии, и что те
пушки велено ему дать из Киева, но он пишет, «что взять их неколи, время испоздалось».
— Мы стояли на фланге третьей армии, около второй. Сзади нас
осадная батарея. 19-го числа вдруг узнаем, что ее увезли. Куда? Знаете, куда? В Телин!.. Мы верить не хотели. Их спасали! В начале боя спасали
пушки! Страшно, — вдруг достанутся японцам!.. Да что же это такое?
Пушки существуют для армии, или армия для
пушек?!
Я слушал, и вдруг мне вспомнился один эпизод из итальянского похода Бонапарта. Он осаждал Мантую. Ей на выручку двинулась из Тироля огромная австрийская армия. Тогда Бонапарт бросил под Мантуей свои тяжелые
осадные орудия, около двухсот
пушек, ринулся навстречу австрийцам и разбил их наголову… Хотелось смеяться при одной мысли, — кто бы у нас посмел бросить двести
осадных орудий! Всю бы армию погубили, а уж
пушки бы постарались спасти.
Браницкий принял на себя наблюдение и оборону от конфедератских шаек с той стороны Вислы, а Александр Васильевич — осаду замка. Мы уже знаем выгодное положение последнего и невозможность взять его без сильного обстреливания и пробития бреши. У Суворова между тем не было ни одного
осадного орудия. Но по его приказанию втащили с чрезвычайными усилиями несколько полевых
пушек в верхние этажи наиболее высоких домов и оттуда открыли по замку огонь, а королевско-польский военный инженер повел две минные галереи.