Неточные совпадения
Мы все
братья, а я получаю жалованье за то, что готовлюсь к убийству, учусь убивать или делаю
оружие, порох, крепости.
Несчастливцев. Что ж, мне с тобою огнестрельное
оружие, что ли, употреблять! Нет,
брат, я — человек простой и люблю простые средства, натуральные.
Не имея никакого понятия о родах
оружия, я не мог понять, почему Семенкович отдавал такое предпочтение жандармскому дивизиону. Тем временем отец вернулся из Лифляндии с
братом Васей, которого я сперва не узнал, принимая его по пестрой ермолке за какого-то восточного человека. Оказалось, что по причине недавно перенесенной горячки он был с бритой головою.
Мы все
братья, а я получаю жалованье за то, что готовлюсь к убийству, учусь убивать, или делаю
оружие, порох, пли строю крепости.
— Нет, честное слово — пойду: если все пойдут, так и я пойду. Но помни,
брат Меркул, — заключил он, остановясь и схватив обе мои руки, — помни, что мы все-таки товарищи, и если мы встретимся друг с другом с
оружием в руках в бою, я закричу: «Скачи мимо!» и тебя не ударю.
— Как что? — это старые наши польские союзники: polak z wegrem dwa bratanki, jak do szabli, tak do szklanki. [Поляк с венгром —
братья, как по
оружию, так и за бутылкой (перев. Н. С. Лескова.).] Они нам свои.
— Она права, млада сербка права, mesdames, — первая подняла голос Наля Стремлянова, — рано еще объявлена, a объявят ее — так разве же не можем мы быть уверены в несомненной победе наших? Ведь, защищая обиженных братьев-славян, поднимет
оружие наша милая родина, голубушка-Россия. Так говорили мне мои
братья, мой отец, все старшие. Так неужели же Господь не поможет нам победить зазнавшегося врага?
— Пусть я сумасшедший, но я говорю правду. У меня отец и
брат гниют там, как падаль. Разведите костры, накопайте ям и уничтожьте, похороните
оружие. Разрушьте казармы и снимите с людей эту блестящую одежду безумия, сорвите ее. Нет сил выносить… Люди умирают…
Алексей. Да. Стрелял в человека, только случайно его не убил — и за что? В конце концов, пожалуй, и хорошо, что ты не умеешь стрелять: ты мой старший
брат, и я вообще многим тебе обязан, но я прямо скажу — таким людям, как ты, нельзя давать в руки
оружия. Прости.
Но это была только театральная сцена, на которой актеры не видели настоящего, вооруженного огнестрельным
оружием, солдата, привыкшего бестрепетно встречать огонь и острие штыка, не слыхали стона своих
братьев, пожинаемых ядрами и картечью русской артиллерии.
— Это до меня не касается, вероятно,
брата моего; где он, что с ним, вы, должно быть, лучше меня знаете. Это может касаться до многих поляков, поднявших
оружие против России.
— Почто смущаетесь,
братия мои о Господе? — сказал Владимир, приняв на себя постный вид. — Я странствовал много по святым местам, иду теперь от Гроба Господня к соловецким чудотворцам и несу вам, по пути,
оружия, каковыми подобает подвизаться против сатаны, дышащего зельною яростию на христоименитое достояние.