Моя дружба с Иваном всё росла; бабушка от восхода солнца до поздней ночи была занята работой по дому, и я почти весь день вертелся около Цыганка. Он всё так же подставлял под розги руку свою, когда дедушка сек меня, а на другой день, показывая
опухшие пальцы, жаловался мне...
Неточные совпадения
Клим подошел к дяде, поклонился, протянул руку и опустил ее: Яков Самгин, держа в одной руке стакан с водой,
пальцами другой скатывал из бумажки шарик и, облизывая губы, смотрел в лицо племянника неестественно блестящим взглядом серых глаз с
опухшими веками. Глотнув воды, он поставил стакан на стол, бросил бумажный шарик на пол и, пожав руку племянника темной, костлявой рукой, спросил глухо...
Он мешал людям проходить в буфет, дымил на них, его толкали, извинялись, он молчал, накручивая на
палец бородку, подстриженную очень узко, но длинную и совершенно лишнюю на его лице, голом и
опухшем.
— На какую цену? — спросила дама, быстрой ловко перебирая руками в митенках, с
опухшими сочленениями
пальцев, рамки разных фасонов. — Эти на 50 копеек, а эти подороже. А вот это очень миленький, новый фасон, рубль двадцать.
Седые, грязные волосы всклокоченных бород,
опухшие жёлтые и красные лица, ловкие, настороженные руки, на
пальцах которых, казалось, были невидимые глаза, — всё это напоминало странные видения божьего крестника, когда он проезжал по полям мучений человеческих.
Окоченелый от холода, выполз нищий из своего логова в сад, послюнил
пальцы, протер ими глаза, заплывшие,
опухшие — умылся — и приласкал вертевшуюся у ног Лиску.
Подгулявший старшина хочет что-то сказать, но не может. Он неопределенно шевелит
пальцами, пучит глаза и надувает свои красные
опухшие щеки с такой силой, как будто берет самую высокую ноту на большой трубе. Писарь, маленький, куцый человек с красным носиком и в жокейском картузе, придает своему лицу энергическое выражение и входит в толпу.
Попадья рассказывала и плакала, и о. Василий видел с беспощадною и ужасной ясностью, как постарела она и опустилась за четыре года со смерти Васи. Молода она еще была, а в волосах у нее пролегали уже серебристые нити, и белые зубы почернели, и запухли глаза. Теперь она курила, и странно и больно было видеть в руках ее папироску, которую она держала неумело, по-женски, между двумя выпрямленными
пальцами. Она курила и плакала, и папироска дрожала в ее
опухших от слез губах.