Неточные совпадения
— Пестрая мы нация, Клим Иванович, чудаковатая нация, — продолжал Дронов, помолчав, потише, задумчивее, сняв шапку с колена, положил ее
на стол и, задев лампу, едва не
опрокинул ее. — Удивительные люди водятся у нас, и много их, и всем некуда себя сунуть. В революцию? Вот прошумела она, усмехнулась, да — и нет ее. Ты скажешь — будет! Не спорю. По всем видимостям — будет. Но мужичок очень напугал. Организаторов революции частью истребили, частью — припрятали в каторгу, а многие — сами спрятались.
Володя взял меня за руку и хотел оттащить от
стола; но я уже был раздражен до последней степени: схватил
стол за ножку и
опрокинул его. «Так вот же тебе!» — и все фарфоровые и хрустальные украшения с дребезгом полетели
на пол.
— Жаль, не было тебя! — сказал Павел Андрею, который хмуро смотрел в свой стакан чая, сидя у
стола. — Вот посмотрел бы ты
на игру сердца, — ты все о сердце говоришь! Тут Рыбин таких паров нагнал, —
опрокинул меня, задавил!.. Я ему и возражать но мог. Сколько в нем недоверия к людям, и как он их дешево ценит! Верно говорит мать — страшную силу несет в себе этот человек!..
Личнику Евгению Ситанову удалось ошеломить взбесившегося буяна ударом табурета по голове. Казак сел
на пол, его тотчас
опрокинули и связали полотенцами, он стал грызть и рвать их зубами зверя. Тогда взбесился Евгений — вскочил
на стол и, прижав локти к бокам, приготовился прыгнуть
на казака; высокий, жилистый, он неизбежно раздавил бы своим прыжком грудную клетку Капендюхина, но в эту минуту около него появился Ларионыч в пальто и шапке, погрозил пальцем Ситанову и сказал мастерам, тихо и деловито...
«Вот и отлично, — подумала Бизюкина. — По крайней мере есть хоть одна комната, где все совершенно как следует». Затем она сделала
на письменном
столе два пятна чернилами,
опрокинула ногой в углу плевальницу и рассыпала по полу песок… Но, боже мой! возвратясь в зал, акцизница заметила, что она было чуть-чуть не просмотрела самую ужасную вещь:
на стене висел образ!
На пронзительный вскрик и громоподобный хохот бежали через двор в расстегнутых кителях исправник и пристав,
опрокинув стол с наливками, которыми они услаждались в вишневом садике.
Опрокидывая стулья, толкая
стол, причем посуда и бутылки звенели и падали, купцы лезли
на Маякина с бокалами в руках, возбужденные, радостные, иные со слезами
на глазах.
Не отвечая, девушка взяла шкатулку, положила ее
на стол и
опрокинула нетерпеливым движением, почти сейчас же раскаявшись в этом, так как, одновременно с глухим стуком дерева, скатерть вспыхнула огнем алмазного слоя, карбункулов, жемчугов и опалов. Зеленые глаза изумрудов перекатились сверху и утонули в радужном, белоснежном блеске; большинство были алмазы.
Бурмистров не мог более чувствовать себя в затруднительном положении: он вскочил,
опрокинул стол, скрипнув зубами, разорвал
на себе рубаху, затопал, затрясся, схватил Тиунова за ворот и, встряхивая его, орал...
Никита снял кафтан, еще отряхнул его, повесил к печи и подошел к
столу. Ему тоже предложили водки. Была минута мучительной борьбы: он чуть не взял стаканчик и не
опрокинул в рот душистую светлую влагу; но он взглянул
на Василия Андреича, вспомнил зарок, вспомнил пропитые сапоги, вспомнил бондаря, вспомнил малого, которому он обещал к весне купить лошадь, вздохнул и отказался.
А она ещё просит,
на колена села ему, он схватил её за грудь и давит; кричит она — господи! — а он её за горло да
на стол и
опрокинул; тут я испугалась да к хозяину, а он говорит — ну их ко псам!
Вот где — голо вскрытая сущность жизни! Люди смотрят и беспечно смеются, а сзади мерно потрескивает механизм. Придешь назавтра. Опять совсем так же, не меняя ни жеста, бросается в окно господин перед призраком убитой женщины, патер жадными глазами заглядывает в вырез
на груди испанки. И так же, совсем так же мчится ошалевший автомобиль,
опрокидывая бебе в колясочке,
столы с посудою и лоток с гипсовыми фигурами. А сзади чуть слышно потрескивает механизм.
Едва успели они спуститься в подполье, как Татьяна, словно разъяренная тигрица, бросилась к нему. С нечеловеческим усилием вытащила наверх лестницу и захлопнула творило… Затем подвинула
на него тяжелый кованый сундук,
на сундук
опрокинула тяжелый
стол, скамьи, кровать… Все это было сделано до того быстро, что злодеи не успели опомниться. Потом, подойдя к печке, она вынула один из кирпичей, сунула руку в образовавшееся отверстие и, вынув толстый бумажник желтой кожи, быстро спрятала его за пазуху.