Неточные совпадения
— Воля твоя, я больше не могу
оплачивать твои глупости, — заметил наконец Привалов своему
брату.
Про себя скажу тебе, что я, благодаря бога, живу здорово и спокойно. Добрые мои родные постоянно пекутся обо мне и любят попрежнему. В 1842 году лишился я отца — известие об его кончине пришло, когда я был в Тобольске с
братом Николаем. Нам была отрада по крайней мере вместе его
оплакивать. Я тут получил от Николая образок, которым батюшка благословил его с тем, чтобы он по совершении дальнего путешествия надел мне его на шею.
— Конечно, да, — подхватил Калинович, — и, может быть, в Варшаве или даже подальше там у вас живут отец и мать,
брат и сестра, которые
оплакивают вашу участь, если только знают о вашем существовании.
Панталеоне тоже собирался в Америку, но умер перед самым отъездом из Франкфурта. «А Эмилио, наш милый, несравненный Эмилио — погиб славной смертью за свободу родины, в Сицилии, куда он отправился в числе тех „Тысячи“, которыми предводительствовал великий Гарибальди; мы все горячо
оплакали кончину нашего бесценного
брата, но, и проливая слезы, мы гордились им — и вечно будем им гордиться и свято чтить его память!
Следуя сему достохвальному обычаю и по особой верности нашего усопшего
брата, Егора Егорыча Марфина, коего память мы чтим и коего потерю
оплакиваем, собрались мы в священный наш храм.
Новый посадник, следуя древнему обыкновению, должен был угостить народ: Марфа приготовила великолепное пиршество, и граждане еще дерзнули веселиться! Еще дух братства оживил сердца! Они веселились на могилах, ибо каждый из них уже
оплакал родителя, сына или
брата, убитых на Шелоне и во время осады кровопролитной. Сие минутное счастливое забвение было последним благодеянием судьбы для новогородцев.
Тетя Полли не
оплакивала и князе человека, которого бы она предпочитала всем другим людям, — что выражает банальное требование так называемой «любви», — но она
оплакивала в нем человека-брата, которого она встретила случайно, заставила его проделать все, что хотела, и к которому не оказала благоволения.
— Что же делать? «Покориться, смириться», — говорил ей ее внутренний голос. Она чувствовала, что дядя Форов говорит ей правду, она и сама понимала, что она легко могла всем надоесть своим тяжелым, неприятным характером, и она даже
оплакала это несчастие и почувствовала неодолимое влечение поехать к Бодростиной, видеть
брата и Глафиру, которая никогда не говорила с нею сурово и всегда ею любовалась.