Неточные совпадения
Я с удовольствием наблюдал за ними обоими, прячась в тени своего угла. Вдруг отворилась дверь и вошел якут с дымящеюся кастрюлей, которую поставил перед стариком.
Оказалось, что смотритель ждал не нашего ужина. В то же мгновение Тимофей с торжественной радостью поставил
передо мной рябчика. Об угощении и помину не было.
— Это я, видишь, Ваня, вот какая, — сказала Наташа, подходя к столу и конфузясь даже
передо мной. — Ведь предчувствовала, что все это сегодня так выйдет, как вышло, а все-таки думала, что авось, может быть, и не так кончится. Алеша приедет, начнет мириться, мы помиримся; все мои подозрения
окажутся несправедливыми, меня разуверят, и… на всякий случай и приготовила закуску. Что ж, думала, мы заговоримся, засидимся…
Передо мной стоял крупный, плечистый и сильный детина, достаточно пожилой (впоследствии
оказалось, что ему 60 лет), но удивительно сохранившийся.
У колодца я услыхал неудержимый смех. Вынутые трупы лежали
передо мной, два в извозчичьих халатах, и одна хорошо одетая женщина с изуродованным лицом была на самом верху — лицо ногами измято. Сначала из колодца достали четверых мертвых, пятый был худощавый человек;
оказался портной с Грачевки.
Первая встреча с холерой была у меня при выходе из вагона в Ростове. Подхожу к двери в зал первого класса — и
передо мной грохается огромный, толстый швейцар, которого я увидел еще издали, сходя с площадки вагона.
Оказалось — случай молниеносной холеры. Во время моей поездки я видел еще два таких случая, а слышал о них часто.
И опять незаметный жест правой рукой, и старый джигит вмиг развьючил лошадь — под буркой
оказалось серебром отделанное седло с переметными сумами. Остальной вьюк они распределили на своих лошадей и по знаку Аги положили
передо мной в чехле из бурки коротенькую магазинку-винчестер.
Ткани разъехались, и неожиданно
передо мной
оказалось дыхательное горло.
И, в совсем уже ином смысле, моя встреча с морем именно
оказалась прощанием с ним, двойным прощанием — с морем свободной стихии, которого
передо мной не было и которое я, только повернувшись к настоящему морю спиной, восстановила — белым по серому — шифером по шиферу — и прощанием с тем настоящим морем, которое
передо мной было и которое я, из-за того первого, уже не могла полюбить.