Неточные совпадения
«Сестрица! знаешь ли, беда!»
На корабле Мышь Мыши говорила:
«Ведь
оказалась течь: внизу у нас
водаЧуть не хватила
До самого мне рыла».
— Ага! — и этим положил начало нового трудного дня. Он проводил гостя в клозет, который имел право
на чин ватерклозета, ибо унитаз промывался
водой из бака. Рядом с этим учреждением
оказалось не менее культурное — ванна, и
вода в ней уже была заботливо согрета.
Но
оказалось, что мы стоим уже
на большой
воде,
на приливе, и вскоре
вода начала убывать, и когда убыла, под килем
оказалось всего фута три-четыре
воды.
Оторвется ли руль: надежда спастись придает изумительное проворство, и делается фальшивый руль.
Оказывается ли сильная пробоина, ее затягивают
на первый случай просто парусом — и отверстие «засасывается» холстом и не пропускает
воду, а между тем десятки рук изготовляют новые доски, и пробоина заколачивается. Наконец судно отказывается от битвы, идет ко дну: люди бросаются в шлюпку и
на этой скорлупке достигают ближайшего берега, иногда за тысячу миль.
Невдалеке от нас
на поверхности спокойной
воды вдруг появился какой-то предмет. Это
оказалась голова выдры, которую крестьяне в России называют «порешней». Она имеет длинное тело (1 м 20 см), длинный хвост (40 см) и короткие ноги, круглую голову с выразительными черными глазами, темно-бурую блестящую шерсть
на спине и с боков и серебристо-серую
на нижней стороне шеи и
на брюхе. Когда животное двигается по суше, оно сближает передние и задние ноги, отчего тело его выгибается дугою кверху.
Уровень
воды в реке
на западной стороне Сихотэ-Алиня
оказался на 225 м выше, чем
на восточной.
Я кликнул Дерсу и Сунцая и отправился туда узнать, в чем дело. Это
оказался железисто-сернисто-водородный теплый ключ. Окружающая его порода красного цвета; накипь белая, известковая; температура
воды +27°С. Удэгейцам хорошо известен теплый ключ
на Уленгоу как место, где всегда держатся лоси, но от русских они его тщательно скрывают.
Старик неохотно встал и вышел за мной
на улицу. Кучер мой находился в раздраженном состоянии духа: он собрался было попоить лошадей, но
воды в колодце
оказалось чрезвычайно мало, и вкус ее был нехороший, а это, как говорят кучера, первое дело… Однако при виде старика он осклабился, закивал головой и воскликнул...
Иногда с покрова выпадал снег и начинались серьезные морозы. И хотя в большинстве случаев эти признаки зимы
оказывались непрочными, но при наступлении их сердца наши били усиленную тревогу. Мы с любопытством следили из окон, как
на пруде, под надзором ключницы, дворовые женщины замакивали в
воде и замораживали ощипанную птицу, и заранее предвкушали то удовольствие, которое она доставит нам в вареном и жареном виде в праздничные дни.
Дело
оказалось простым:
на Лубянской площади был бассейн, откуда брали
воду водовозы.
Вода шла из Мытищинского водопровода, и по мере наполнения бассейна сторож запирал краны. Когда же нужно было наполнять Челышевский пруд, то сторож крана бассейна не запирал, и
вода по трубам шла в банный пруд.
Что такое? И спросить не у кого — ничего не вижу. Ощупываю шайку — и не нахожу ее;
оказалось, что банщик ее унес, а голова и лицо в мыле. Кое-как протираю глаза и вижу: суматоха! Банщики побросали своих клиентов, кого с намыленной головой, кого лежащего в мыле
на лавке. Они торопятся налить из кранов шайки
водой и становятся в две шеренги у двери в горячую парильню, высоко над головой подняв шайки.
Они сообща построили водяную мельницу, шумевшую колесами
на заднем конце пруда, а потом, когда
воды оказалось мало для крупного помола, — конный привод.
Сквозь просветы между деревьями уже виднелась
вода и слышался шум прибоя, как вдруг совершенно неожиданно опять
оказался обрыв и
на этот раз совершенно отвесный.
Рабочие очистили снег, и Кожин принялся топором рубить лед, который здесь был в аршин. Кишкин боялся, что не осталась ли подо льдом
вода, которая затруднила бы работу в несколько раз, но
воды не
оказалось — болото промерзло насквозь. Сейчас подо льдом начиналась смерзшаяся, как камень, земля. Здесь опять была своя выгода: земля промерзла всего четверти
на две, тогда как без льда она промерзла
на все два аршина. Заложив шурф, Кожин присел отдохнуть. От него пар так и валил.
Оказалось, что утонувший как-то попал под оголившийся корень старой ольхи, растущей
на берегу не новой канавки, а глубокой стари́цы, огибавшей остров, куда снесло тело быстротою
воды.
Во всех сапогах
оказались булавки и иголки, пристроенные так ловко, что они впивались мне в ладонь. Тогда я взял ковш холодной
воды и с великим удовольствием вылил ее
на голову еще не проснувшегося или притворно спавшего колдуна.
Я захотел пить и, так как бочонок для
воды оказался пуст, осушил бутылку вина.
На этот раз оно не произвело обыкновенного действия. Мое состояние было ни нормально, ни эксцессивно — особое состояние, которое не с чем сравнить, — разве лишь с выходом из темных пещер
на приветливую траву. Я греб к югу, пристально рассматривая горизонт.
Леман утверждает, что 1497 года в Хейльброке поймана была в одном озере щука девятнадцати футов (семи аршин с лишком), и по надписи
на медном кольце,
на ней бывшем,
оказалось, что в озеро сие посажена она была цесарем Фридерихом II в 1230 году; следственно, в сей
воде жила она двести шестьдесят семь лет.
Маришка ничего не ответила и продолжала стоять
на том же месте, как пень. Когда доска была вытащена из
воды,
оказалось, что снизу к ней была привязана медная штыка. Очевидно, это была работа Маришки: все улики были против нее. Порша поднял такой гвалт, что народ сбежался с берегу, как
на пожар.
На перевозе
оказалась посуда, большая и новая:
на одну завозню поставили всех лошадей и карету; меня заперли в нее с Парашей, опустили даже гардинки и подняли жалюзи, чтоб я не видал волнующейся
воды; но я сверх того закутал голову платком и все-таки дрожал от страха во все время переправы; дурных последствий не было.
Она наполнила мои уши, рот, нос… Крепко вцепившись руками в верёвку, я поднимался и опускался
на воде, стукаясь головой о борт, и, вскинув чекмень
на дно лодки, старался вспрыгнуть
на него сам. Одно из десятка моих усилий удалось, я оседлал лодку и тотчас же увидел Шакро, который кувыркался в
воде, уцепившись обеими руками за ту же верёвку, которую я только что выпустил. Она,
оказалось, обходила всю лодку кругом, продетая в железные кольца бортов.
Конечно, у него
оказалась переломленная нога, и вот два часа мы с фельдшером возились, накладывая гипсовую повязку
на мальчишку, который выл подряд два часа. Потом обедать нужно было, потом лень было бриться, хотелось что-нибудь почитать, а там приползли сумерки, затянуло дали, и я, скорбно морщась, добрился. Но так как зубчатый «Жиллет» пролежал позабытым в мыльной
воде —
на нем навеки осталась ржавенькая полосочка, как память о весенних родах у моста.
А именно: густой и высокий лес,
на который мне указывал пальцем старичок-продавец,
оказался чужой, а мойлес был низенький и редкий; вместо полных сенных сараев
оказались искусно выведенные из сена стенки, за которыми скрывалась пустота;
на мельнице помолу обнаружилось мало, да и
воды не всегда достаточно; сено
на лугах «временем родится», а «временем — нет», да и сено — «с осочкой».
Лег
на койку нашу и зарычал, зарыдал, так что пришлось отпаивать и отливать его
водою. Когда он уснул, Плетнев попытался разгладить деньги, но это
оказалось невозможно — они были так туго сжаты, что надо было смочить их
водою, чтоб отделить одну от другой.
Дворецкий привел Харлова в зеленый кабинет и тотчас побежал за кастеляншей, так как белья
на постели не
оказалось. Сувенир, встретивший нас в передней и вместе с нами вскочивший в кабинет, немедленно принялся, с кривляньем и хохотом, вертеться около Харлова, который, слегка расставив руки и ноги, в раздумье остановился посреди комнаты.
Вода все еще продолжала течь с него.
Оказалось, что у Судака готов уже и план: пусть губернатор возьмет двух — или трехмесячный отпуск и уедет за границу
на воды на предмет поправления здоровья; в городе все снаружи спокойно, к губернатору в Петербурге благоволят и никакой задержки не сделают.
Спустя часа полтора после нашего прибытия, когда мы сидели
на канах и пили чай, в помещение вошла женщина и сообщила, что
вода в реке прибывает так быстро, что может унести все лодки. Гольды немедленно вытащили их подальше
на берег. Однако этого
оказалось недостаточно. Поздно вечером и ночью еще дважды оттаскивали лодки.
Вода заполнила все протоки, все старицы реки и грозила самому жилищу.
В одном месте была большая дыра во льду. Между нижней ее кромкой и уровнем
воды в реке
оказалось расстояние около метра. Я подошел к отверстию и увидел двух чирков, мирно проплывших мимо меня. Один из них все что-то искал в
воде, а другой задержался рядом, встряхивал хвостиком и издавал звуки, похожие не то
на писк, не то
на кряканье.
От него пошла большая волна, которая окатила меня с головой и промочила одежду. Это
оказался огромный сивуч (морской лев). Он спал
на камне, но, разбуженный приближением людей, бросился в
воду. В это время я почувствовал под ногами ровное дно и быстро пошел к берегу. Тело горело, но мокрая одежда смерзлась в комок и не расправлялась. Я дрожал, как в лихорадке, и слышал в темноте, как стрелки щелкали зубами. В это время Ноздрин оступился и упал. Руками он нащупал
на земле сухой мелкий плавник.
Савушка отправился к нему
на помощь. Через несколько минут нерпа была поднята из
воды. Голова ее
оказалась пробитой пулей насквозь.
Оказывается, вскоре после моего ухода фельдшера позвали к холерному больному; он взял с собой Федора, а при Рыкове оставил Степана и только что было улегшегося спать Павла. Как я мог догадаться из неохотных ответов Степана, Павел сейчас же по уходе фельдшера снова лег спать, а с больным остался один Степан. Сам еле оправившийся, он три часа
на весу продержал в ванне обессилевшего Рыкова! Уложит больного в постель, подольет в ванну горячей
воды, поправит огонь под котлом и опять сажает Рыкова в ванну.
Он подошел к реке. Перед ним белели генеральская купальня и простыни, висевшие
на перилах мостика… Он взошел
на мостик, постоял и без всякой надобности потрогал простыню. Простыня
оказалась шаршавой и холодной. Он поглядел вниз
на воду… Река бежала быстро и едва слышно журчала около сваен купальни. Красная луна отражалась у левого берега; маленькие волны бежали по ее отражению, растягивали его, разрывали
на части и, казалось, хотели унести…
Об отменной чести и благородстве тоже ни разговоров, ни рацей никогда не было. Ходили все по форме и вели себя по заведенному обыкновению — тонули в оргиях и в охлаждении души и сердца ко всему нежному, высокому и серьезному. А между тем скрытая теплота, присущая глубоким
водам, была и
оказалась на нашем мелководье.
— Правильно изволили сказать, но сами согласитесь, ведь соль — материал сырой. Мало-мальски
водой ее хватит, тотчас
на утек и превращается, можно сказать, в ничтожество. Его превосходительство Александр Иваныч об этом своевременно доносили по начальству: буря, дескать, и разлитие рек, и крушение судов. Следствие было произведено, и решение воспоследовало предать дело воле божией. А враги назначили переисследование. Тут воли-то божией и не
оказалось. Понимаете?
Купались обыкновенно
на Банном съезде, где берег был настолько отлогий, что для того, чтобы
оказаться в
воде по шею, нужно было пройти от берега по крайней мере полверсты.