Неточные совпадения
)Мы, прохаживаясь по делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно
в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому что я не так, как иной городничий, которому ни до чего дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному
оказывался хороший прием, — и вот, как будто
в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
Таким образом
оказывалось, что Бородавкин поспел как раз кстати, чтобы спасти погибавшую цивилизацию. Страсть строить на"песце"была доведена
в нем почти до исступления. Дни и ночи он все выдумывал, что бы такое выстроить, чтобы оно вдруг, по выстройке, грохнулось и наполнило вселенную пылью и мусором. И так думал и этак, но настоящим манером додуматься все-таки не мог. Наконец, за недостатком оригинальных мыслей, остановился на том, что буквально пошел по стопам своего знаменитого предшественника.
Дети, которые при рождении
оказываются не обещающими быть твердыми
в бедствиях, умерщвляются; люди крайне престарелые и негодные для работ тоже могут быть умерщвляемы, но только
в таком случае, если, по соображениям околоточных надзирателей,
в общей экономии наличных сил города чувствуется излишек.
Он не без основания утверждал, что голова могла быть опорожнена не иначе как с согласия самого же градоначальника и что
в деле этом принимал участие человек, несомненно принадлежащий к ремесленному цеху, так как на столе,
в числе вещественных доказательств,
оказались: долото, буравчик и английская пилка.
Но летописец недаром предварял события намеками: слезы бригадировы действительно
оказались крокодиловыми, и покаяние его было покаяние аспидово. Как только миновала опасность, он засел у себя
в кабинете и начал рапортовать во все места. Десять часов сряду макал он перо
в чернильницу, и чем дальше макал, тем больше становилось оно ядовитым.
Потребовал Бородавкин к себе вероломного жида, чтоб повесить, но его уж и след простыл (впоследствии
оказалось, что он бежал
в Петербург, где
в это время успел получить концессию [Конце́ссия (лат.) — договор на сдачу
в эксплуатацию.] на железную дорогу).
[
В этом ничего нет удивительного, ибо летописец свидетельствует, что этот самый Дю-Шарио был впоследствии подвергнут исследованию и
оказался женщиной.
Потом пошли к модному заведению француженки, девицы де Сан-Кюлот (
в Глупове она была известна под именем Устиньи Протасьевны Трубочистихи; впоследствии же
оказалась сестрою Марата [Марат
в то время не был известен; ошибку эту, впрочем, можно объяснить тем, что события описывались «Летописцем», по-видимому, не по горячим следам, а несколько лет спустя.
Тем не менее даже и по этим скудным фактам
оказывается возможным уловить физиономию города и уследить, как
в его истории отражались разнообразные перемены, одновременно происходившие
в высших сферах.
К счастию, однако ж, на этот раз опасения
оказались неосновательными. Через неделю прибыл из губернии новый градоначальник и превосходством принятых им административных мер заставил забыть всех старых градоначальников, а
в том числе и Фердыщенку. Это был Василиск Семенович Бородавкин, с которого, собственно, и начинается золотой век Глупова. Страхи рассеялись, урожаи пошли за урожаями, комет не появлялось, а денег развелось такое множество, что даже куры не клевали их… Потому что это были ассигнации.
Сгоревших людей
оказалось с десяток,
в том числе двое взрослых; Матренку же, о которой накануне был разговор, нашли спящею на огороде между гряд.
Он понял, что час триумфа уже наступил и что триумф едва ли не будет полнее, если
в результате не
окажется ни расквашенных носов, ни свороченных на сторону скул.
Начались справки, какие меры были употреблены Двоекуровым, чтобы достигнуть успеха
в затеянном деле, но так как архивные дела, по обыкновению,
оказались сгоревшими (а быть может, и умышленно уничтоженными), то пришлось удовольствоваться изустными преданиями и рассказами.
16) Прыщ, майор, Иван Пантелеич.
Оказался с фаршированной головой,
в чем и уличен местным предводителем дворянства.
Стало быть, все дело заключалось
в недоразумении, и это
оказывается тем достовернее, что глуповцы даже и до сего дня не могут разъяснить значение слова"академия", хотя его-то именно и напечатал Бородавкин крупным шрифтом (см.
в полном собрании прокламаций № 1089).
Между тем новый градоначальник
оказался молчалив и угрюм. Он прискакал
в Глупов, как говорится, во все лопатки (время было такое, что нельзя было терять ни одной минуты) и едва вломился
в пределы городского выгона, как тут же, на самой границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надеялись, что новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость Хотин.
В тот же день Грустилов надел на себя вериги (впоследствии
оказалось, впрочем, что это были просто помочи, которые дотоле не были
в Глупове
в употреблении) и подвергнул свое тело бичеванию.
Хотя скотских падежей не было, но кож
оказалось множество, и так как глуповцам за всем тем ловчее было щеголять
в лаптях, нежели
в сапогах, то и кожи спровадили
в Византию полностию и за все получили чистыми ассигнациями.
По местам валялись человеческие кости и возвышались груды кирпича; все это свидетельствовало, что
в свое время здесь существовала довольно сильная и своеобразная цивилизация (впоследствии
оказалось, что цивилизацию эту, приняв
в нетрезвом виде за бунт, уничтожил бывший градоначальник Урус-Кугуш-Кильдибаев), но с той поры прошло много лет, и ни один градоначальник не позаботился о восстановлении ее.
В 1798 году уже собраны были скоровоспалительные материалы для сожжения всего города, как вдруг Бородавкина не стало…"Всех расточил он, — говорит по этому случаю летописец, — так, что даже попов для напутствия его не
оказалось.
18) Дю-Шарио, виконт, Ангел Дорофеевич, французский выходец. Любил рядиться
в женское платье и лакомился лягушками. По рассмотрении,
оказался девицею. Выслан
в 1821 году за границу.
Ни помощник градоначальника, ни неустрашимый штаб-офицер — никто ничего не знал об интригах Козыря, так что, когда приехал
в Глупов подлинный градоначальник, Двоекуров, и началась разборка"оного нелепого и смеха достойного глуповского смятения", то за Семеном Козырем не только не было найдено ни малейшей вины, но, напротив того,
оказалось, что это"подлинно достойнейший и благопоспешительнейший к подавлению революции гражданин".
Бунт кончился; невежество было подавлено, и на место его водворено просвещение. Через полчаса Бородавкин, обремененный добычей, въезжал с триумфом
в город, влача за собой множество пленников и заложников. И так как
в числе их
оказались некоторые военачальники и другие первых трех классов особы, то он приказал обращаться с ними ласково (выколов, однако, для верности, глаза), а прочих сослать на каторгу.
Затем князь еще раз попробовал послать «вора попроще» и
в этих соображениях выбрал калязинца, который «свинью за бобра купил», но этот
оказался еще пущим вором, нежели новотор и орловец. Взбунтовал семендяевцев и заозерцев и, «убив их, сжег».
Ежели древним еллинам и римлянам дозволено было слагать хвалу своим безбожным начальникам и предавать потомству мерзкие их деяния для назидания, ужели же мы, христиане, от Византии свет получившие,
окажемся в сем случае менее достойными и благодарными?
После этого прибыл
в Глупов статский советник Иванов, но
оказался столь малого роста, что не мог вмещать ничего пространного.
Оказалось на поверку, что «человечек» — не кто иной, как отставной приказный Боголепов, выгнанный из службы «за трясение правой руки», каковому трясению состояла причина
в напитках.
Сначала бичевал я себя с некоторою уклончивостью, но, постепенно разгораясь, позвал под конец денщика и сказал ему: «Хлещи!» И что же? даже сие
оказалось недостаточным, так что я вынужденным нашелся расковырять себе на невидном месте рану, но и от того не страдал, а находился
в восхищении.
Положа руку на сердце, я утверждаю, что подобное извращение глуповских обычаев было бы не только не полезно, но даже положительно неприятно. И причина тому очень проста: рассказ летописца
в этом виде
оказался бы несогласным с истиною.
Но тут встретилось непредвиденное обстоятельство. Едва Беневоленский приступил к изданию первого закона, как
оказалось, что он, как простой градоначальник, не имеет даже права издавать собственные законы. Когда секретарь доложил об этом Беневоленскому, он сначала не поверил ему. Стали рыться
в сенатских указах, но хотя перешарили весь архив, а такого указа, который уполномочивал бы Бородавкиных, Двоекуровых, Великановых, Беневоленских и т. п. издавать собственного измышления законы, — не
оказалось.
— Ах да, тут очень интересная статья, — сказал Свияжский про журнал, который Левин держал
в руках. —
Оказывается, — прибавил он с веселым оживлением, — что главным виновником раздела Польши был совсем не Фридрих.
Оказывается…
Первое время
в Москве Левина занимали лошади, приведенные из деревни. Ему хотелось устроить эту часть как можно лучше и дешевле; но
оказалось, что свои лошади обходились дороже извозчичьих, и извозчика всё-таки брали.
Спайка, сделанная Анной,
оказалась непрочна, и семейное согласие надломилось опять
в том же месте.
Оказалось, что у Егора была семья, три мальчика и дочь швея, которую он хотел отдать замуж за приказчика
в шорной лавке.
— Тут-то самое интересное.
Оказывается, что это счастливая чета титулярного советника и титулярной советницы. Титулярный советник подает жалобу, и я делаюсь примирителем, и каким!… Уверяю вас, Талейран ничто
в сравнении со мной.
Написали страстное письмо, признание, и сами несут письмо наверх, чтобы разъяснить то, что
в письме
оказалось бы не совсем понятным.
Теперь Алексей Александрович намерен был требовать: во-первых, чтобы составлена была новая комиссия, которой поручено бы было исследовать на месте состояние инородцев; во-вторых, если
окажется, что положение инородцев действительно таково, каким оно является из имеющихся
в руках комитета официальных данных, то чтобы была назначена еще другая новая ученая комиссия для исследования причин этого безотрадного положения инородцев с точек зрения: а) политической, б) административной,
в) экономической, г) этнографической, д) материальной и е) религиозной; в-третьих, чтобы были затребованы от враждебного министерства сведения о тех мерах, которые были
в последнее десятилетие приняты этим министерством для предотвращения тех невыгодных условий,
в которых ныне находятся инородцы, и в-четвертых, наконец, чтобы было потребовано от министерства объяснение о том, почему оно, как видно из доставленных
в комитет сведений за №№ 17015 и 18308, от 5 декабря 1863 года и 7 июня 1864, действовало прямо противоположно смыслу коренного и органического закона, т…, ст. 18, и примечание
в статье 36.
Достигнув успеха и твердого положения
в жизни, он давно забыл об этом чувстве; но привычка чувства взяла свое, и страх за свою трусость и теперь
оказался так силен, что Алексей Александрович долго и со всех сторон обдумывал и ласкал мыслью вопрос о дуэли, хотя и вперед знал, что он ни
в каком случае не будет драться.
И Степан Аркадьич встал и пошел вниз к новому начальнику. Инстинкт не обманул Степана Аркадьича. Новый страшный начальник
оказался весьма обходительным человеком, и Степан Аркадьич позавтракал с ним и засиделся так, что только
в четвертом часу попал к Алексею Александровичу.
Если его что и занимало теперь, то лишь вопросы о том, найдут ли они что
в Колпенском болоте, о том, какова
окажется Ласка
в сравнении с Краком, и как-то самому ему удастся стрелять нынче.
Как всегда,
оказалось, что после вопроса о том,
в какую цену им угодно нумер, ни одного хорошего нумера не было: один хороший нумер был занят ревизором железной дороги, другой — адвокатом из Москвы, третий — княгинею Астафьевой из деревни.
И он с свойственною ему ясностью рассказал вкратце эти новые, очень важные и интересные открытия. Несмотря на то, что Левина занимала теперь больше всего мысль о хозяйстве, он, слушая хозяина, спрашивал себя: «Что там
в нем сидит? И почему, почему ему интересен раздел Польши?» Когда Свияжский кончил, Левин невольно спросил: «Ну так что же?» Но ничего не было. Было только интересно то, что «
оказывалось» Но Свияжский не объяснил и не нашел нужным объяснять, почему это было ему интересно.
Плуги
оказывались негодящимися, потому что работнику не приходило
в голову опустить поднятый резец и, ворочая силом, он мучал лошадей и портил землю; и его просили быть покойным.
Меры эти, доведенные до крайности, вдруг
оказались так глупы, что
в одно и то же время и государственные люди, и общественное мнение, и умные дамы, и газеты, — всё обрушилось на эти меры, выражая свое негодование и против самих мер и против их признанного отца, Алексея Александровича.
Катавасов, войдя
в свой вагон, невольно кривя душой, рассказал Сергею Ивановичу свои наблюдения над добровольцами, из которых
оказывалось, что они были отличные ребята. На большой станции
в городе опять пение и крики встретили добровольцев, опять явились с кружками сборщицы и сборщики, и губернские дамы поднесли букеты добровольцам и пошли за ними
в буфет; но всё это было уже гораздо слабее и меньше, чем
в Москве.
Он, желая выказать свою независимость и подвинуться, отказался от предложенного ему положения, надеясь, что отказ этот придаст ему большую цену; но
оказалось, что он был слишком смел, и его оставили; и, волей-неволей сделав себе положение человека независимого, он носил его, весьма тонко и умно держа себя, так, как будто он ни на кого не сердился, не считал себя никем обиженным и желает только того, чтоб его оставили
в покое, потому что ему весело.
В эту комиссию пристроился и он, и
оказался одним из деятельнейших членов.
В речах его
оказалось столько познанья людей и света!
Прокурорский кучер, как
оказалось в дороге, был малый опытный, потому что правил одной только рукой, а другую засунув назад, придерживал ею барина.
Другая бумага содержала
в себе отношение губернатора соседственной губернии о убежавшем от законного преследования разбойнике, и что буде
окажется в их губернии какой подозрительный человек, не предъявящий никаких свидетельств и пашпортов, то задержать его немедленно.