Неточные совпадения
Он верил, что
душа родная
Соединиться с ним должна,
Что, безотрадно изнывая,
Его вседневно ждет она;
Он верил, что друзья готовы
За честь его приять оковы
И что не дрогнет их рука
Разбить сосуд клеветника;
Что есть избранные судьбами,
Людей священные друзья;
Что их бессмертная семья
Неотразимыми лучами
Когда-нибудь нас
озаритИ мир блаженством одарит.
— Да. Спасительницей или губительницей Митеньки ей явиться? О том молить будет, чтоб
озарило ее
душу. Сама еще, видите ли, не знает, приготовиться не успела. Тоже меня за няньку принимает, хочет, чтоб я ее убаюкал!
Затем вдруг как бы что-то разверзлось пред ним: необычайный внутренний свет
озарил его
душу. Это мгновение продолжалось, может быть, полсекунды; но он, однако же, ясно и сознательно помнил начало, самый первый звук своего страшного вопля, который вырвался из груди его сам собой и который никакою силой он не мог бы остановить. Затем сознание его угасло мгновенно, и наступил полный мрак.
Мой первый друг, мой друг бесценный,
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил;
Молю святое провиденье:
Да голос мой
душе твоей
Дарует то же утешенье,
Да
озарит он заточенье
Лучом лицейским ясных дней!
Хор затянул плясовую; — Начинай же, Оленька! — закричал Палицын, — не стыдись!.. она вздрогнула; ей пришло на мысль, что она будет плясать перед убийцею отца своего; — эта мысль как молния ворвалась в ее
душу и
озарила там следы минувшего; и все обиды, все несправедливости, унижения рабства, одним словом, жизнь ее встала перед ней, как остов из гроба своего; и она почувствовала его упрек…
На величественном челе Петра, как только история
озарит его своим ярким светом (этим тропом г. Устрялов хочет сказать: с тех пор, как начинаются первые известия о жизни Петра), нельзя не заметить глубокой думы, уже заронившейся в
душу великого царя, думы, которой впоследствии он остался верен до гроба» (Устрялов, том II, стр.
Возможность обладать любимой женщиной доселе не представлялась его воображению; надежда вдруг
озарила его
душу; он влюбился без памяти.
Я понимал, что все ее лучи,
Раскинутые врозь по мирозданью,
В другом я сердце вместе б съединил,
Сосредоточил бы их блеск блудящий
И сжатым светом ярко б
озарилМоей
души неясные стремленья!
В тревожном жизни колебанье
Всегда с
душой враждует плоть;
Да
озарит твое сиянье
Стезю блудящего, господь!
Но если, пламенный и страстный,
Он слепо вступит в мрак и ночь,
В час испытанья, в час опасный,
Дозволь нам слабому помочь!
Твои пути необъяснимы,
Твоих судеб таинствен ход,
Блажен, кто всех соблазнов мимо
Дорогой светлою идет!
Я жил эту ночь в радости, не испытанной мною,
душу озаряло желание прожить всю жизнь в этом полубезумном восторге делания.
— Ты очень счастлив; твоя
душа в день рождества была — как ясли для святого младенца, который пришел на землю, чтоб пострадать за несчастных. Христос
озарил для тебя тьму, которою окутывало твое воображение — пусторечие темных людей. Пугало было не Селиван, а вы сами, — ваша к нему подозрительность, которая никому не позволяла видеть его добрую совесть. Лицо его казалось вам темным, потому что око ваше было темно. Наблюди это для того, чтобы в другой раз не быть таким же слепым.
Эта мысль так же
озарила веселым светом ее
душу, как солнце
озаряло ее комнатку.
Нет, не мысль и не догадка были тут, а тут вдруг заиграла одна жилка, замертвевшая было жилка, затряслась и ожила и
озарила всю отупевшую мою
душу и бесовскую гордость мою.
Елена могла полюбить его со всей силой
души своей, потому что она видела его в жизни, а не в повести, для нас же он близок и дорог только как представитель идеи, которая поражает и нас, как Елену, мгновенным светом и
озаряет мрак нашего существования.
Воздав достодолжную дань поклонения артистам-любителям, автор в заключение перешел к благотворительной цели спектакля «Теперь, — восклицал он, — благодаря прекрасному сердцу истинно-добродетельной женщины, благодаря самоотверженно-неусыпным трудам и заботам ее превосходительства, этой истинной матери и попечительницы наших бедных, не одну хижину бедняка посетит и
озарит внезапная радость, не одна слеза неутешной вдовицы будет отерта; не один убогий, дряхлый старец с сердечною благодарностью помянет достойное имя своей благотворительницы, не один отрок, призреваемый в приюте, состоящем под покровительством ее превосходительства, супруги г-на начальника губернии, вздохнет из глубины своей невинной
души и вознесет к небу кроткий взор с молитвенно-благодарственным гимном к Творцу миров за ту, которая заменила ему, этому сирому отроку, нежное лоно родной матери.
Ср. с описаниями припадка эпилепсии в романе «Идиот» Ф. М. Достоевского (сделанными, по-видимому, тоже по личному опыту писателя): «Ум, сердце озарялись необыкновенным светом…» «Затем вдруг что-то разверзлось перед ним: необычайный внутренний свет
озарил его
душу» {Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч.
«Отчего ж во время раденья так горело у меня в голове, отчего так пылало нá сердце? — размышляет Дуня. — Отчего
душа замирала в восторге? Марья Ивановна говорит, что благодать меня
озарила, святой голубь пречистым крылом коснулся
души моей… Так ли это?..»
— Когда дух святый снидет на тебя,
душа твоя и тело обратятся в ничто, — сказала Катенька. — Ни тело тогда не чувствует, ни
душа. Нет ни мыслей, ни памяти, ни воли, ни добра, ни зла, ни разума, ни безумия… Ты паришь тогда в небесных кругах, и нет слов рассказать про такое блаженство… Не испытавши, невозможно его понять… Одно слово — соединенье с Богом. В самом раю нет радостей и наслажденья больше тех, какие чувствуешь, когда дух святый
озарит твою
душу.
Больной всеми силами своей
души привязался к своей спасительнице и с каким-то восторженно-молитвенным выражением глядел на ее все еще прекрасное, хотя уже сильно поблекшее лицо, сохранившее выражение почти девической непорочности и дышавшее неизмеримой добротой и тою высшей любовью к людям, которая
озаряет лица каким-то почти неземным светом. Взгляд ее «святых» глаз проникал в его
душу.
— Погоди и дослушай, после обвиняй, — начал снова Павел. — Я повиновался ей… нет, не ей; я не знаю, кто говорил ее устами.
Душа моя созналась во всех поступках. Священное родство, любовь, все чувства человека разлились в
душе моей, и новый свет
озарил ее, я умилился и искренно назвал братом любимого ею Чурчилу.
— Погоди и дослушай, после обвиняй, — начал снова Павел. — Я повиновался ей… нет, не ей, я не знаю, кто говорил ее устами.
Душа моя созналась во всех поступках. Священное родство, любовь, все чувства человека разлились в
душе моей, и новый свет
озарил ее, я умилялся и искренно назвал братом любимого ей Чурчилу.
— Вот, матушка-барыня, как увидел я мертвенького Акулинина младенца, и
озарила меня мысль, без греха тяжелого дело это оборудовать, и княжескую волю исполнить, и ангельской
души не губить…