Неточные совпадения
Каким образом об этих сношениях было узнано — это
известно одному богу; но кажется, что сам Наполеон разболтал о том князю Куракину во время
одного из своих petits levе́s. [Интимных утренних приемов (франц.).] И вот в
одно прекрасное утро Глупов был изумлен, узнав, что им управляет не градоначальник, а изменник, и что из губернии едет особенная комиссия ревизовать его измену.
— Покойник муж действительно имел эту слабость, и это всем
известно, — так и вцепилась вдруг в него Катерина Ивановна, — но это был человек добрый и благородный, любивший и уважавший семью свою;
одно худо, что по доброте своей слишком доверялся всяким развратным людям и уж
бог знает с кем он не пил, с теми, которые даже подошвы его не стоили! Вообразите, Родион Романович, в кармане у него пряничного петушка нашли: мертво-пьяный идет, а про детей помнит.
— Неправда, ей-богу, неправда! Я знаю все, я все вам расскажу. Он для
одной меня подвергался всему, что постигло его. И если он не оправдался перед судом, то разве потому только, что не хотел запутать меня. — Тут она с жаром рассказала все, что уже
известно моему читателю.
А о чем может думать молодая, красивая девушка, попавшая на Сахалин, и о чем она мечтает, —
известно, должно быть,
одному только
богу.
— Как бы не так!.. Тоже и старцы ущитились, ну, да в лесу,
известно,
один Микола
бог… Троих, сказывают, старичков порешили лесообъездчики, а потом стащили в
один скиток и скиток подпалили.
Одни угольки остались… Кто их в лесу-то видел? Да и народ все такой, за которого и ответу нет: бродяги, беглые солдаты, поселенцы. Какой за них ответ? Все равно как лесной зверь, так и они.
Он хвалил направление нынешних писателей, направление умное, практическое, в котором, благодаря
бога, не стало капли приторной чувствительности двадцатых годов; радовался вечному истреблению од, ходульных драм, которые своей высокопарной ложью в каждом здравомыслящем человеке могли только развивать желчь; радовался, наконец, совершенному изгнанию стихов к ней, к луне, к звездам; похвалил внешнюю блестящую сторону французской литературы и отозвался с уважением об английской — словом, явился в полном смысле литературным дилетантом и, как можно подозревать, весь рассказ о Сольфини изобрел, желая тем показать молодому литератору свою симпатию к художникам и любовь к искусствам, а вместе с тем намекнуть и на свое знакомство с Пушкиным, великим поэтом и человеком хорошего круга, — Пушкиным, которому, как
известно, в дружбу напрашивались после его смерти не только люди совершенно ему незнакомые, но даже печатные враги его, в силу той невинной слабости, что всякому маленькому смертному приятно стать поближе к великому человеку и хоть
одним лучом его славы осветить себя.
— Мне Андрей Петрович много рассказывал о вашей жизни, о вашей молодости. Мне
известно одно обстоятельство,
одно ужасное обстоятельство… Я знаю, что вы ездили потом к себе на родину… Не отвечайте мне, ради
Бога, если мой вопрос вам покажется нескромным, но меня мучит
одна мысль… Скажите, встретились ли вы с тем человеком…
«Теперь все дрожат и плачут, и
богу только
одному известно, что из этого выйдет», — говорил Алексей Степаныч, полный тем, что сейчас надули ему в уши мать и Елизавета Степановна.
— «
Бог видит всё! — сказал он. — Ему
известно, что вот люди, созданные для земли, погибают в море и что
один из них, не надеясь на спасение, должен передать сыну то, что он знает. Работа нужна земле и людям —
бог понимает это…»
— Э-эх, ваше степенство! — вздохнул мужик. — Горе заставит — бык соловьем запоет… А вот барыня с чего поет, так… это уж
богу одному известно… а поет она — ложись и помирай! Н-ну, — барыня!
— Ваши слова справедливы и логичны, — сказал дьякон, — но леность моя находит себе извинение в обстоятельствах моей настоящей жизни. Сами знаете, неопределенность положения значительно способствует апатичному состоянию людей. На время ли меня сюда прислали или навсегда,
богу одному известно; я здесь живу в неизвестности, а дьяконица моя прозябает у отца и скучает. И, признаться, от жары мозги раскисли.
Богу одному разве
известно, чего стоило моему герою прийти в первый раз в школу; но экзамен он выдержал очень хорошо, хотя и сконфузился чрезвычайно.
— Любил, — медленно проговорил Пасынков и занес обе руки за голову. — Как я ее любил, это
известно одному богу. Никому я не говорил об этом, никому в мире, и не хотел никому говорить… да уж так! «На свете мало, говорят, мне остается жить…» Куда ни шло!
Поручик сам обладал не
бог весть каким вкусом, но и он заметил, что вся обстановка носит на себе
одну характерную особенность, какую нельзя стереть ни роскошью, ни модой, а именно — полное отсутствие следов женских, хозяйских рук, придающих, как
известно, убранству комнат оттенок теплоты, поэзии и уютности. Здесь веяло холодом, как в вокзальных комнатах, клубах и театральных фойе.
Как прошла эта неделя для Никиты —
известно одному Богу, потому что он все время молчал, храня на своем лице
одно и то же застывшее выражение покорного отчаяния.
—
Известно как, — ответил Василий Борисыч. — Червончики да карбованцы и в Неметчине свое дело делают. Вы думаете, в чужих-то краях взяток не берут? Почище наших лупят… Да… Только слава
одна, что немцы честный народ, а по правде сказать, хуже наших становых… Право слово… Перед
Богом — не лгу.
До сих пор все экзамены сошли благополучно, и только
одному Богу да жене Алмазова было
известно, каких страшных трудов они стоили…
Каков Юхвим был как священник — этого я разбирать не стану, да и думаю, что это
известно одному богу, которому служил он, как мог и как умел. Внешним образом священнодействовать Юхвим был большой мастер, но «леноват», и потому служил редко — больше содержал у себя для служения каких-то «приблудных батюшек», которые всегда проживали у него же в доме. Отец Юхвим прекрасно читал и иногда, читая великопостные каноны, неудержимо плакал, а потом сам над собою шутил, говоря...
Один бог знает, куда девались эти деньги; мне
известно только, что много, за отсутствием досмотра, было расхищено управляющими, приказчиками и даже лакеями, много пошло на займы, подачки и поручительства.
Ты где-то на стороне в трактирах какую-то дрянь ешь, и то, вероятно, не на свой счет, я…
одному только
богу известно, что я ем.
Не было ответа; но спрашивавший прочел его в тревожной душе своей. Дипломат смешался, хотел сказать что-то слепцу, все еще сидевшему на
одном месте, но, встретив также на лице его укор своей совести, спешил, схватя Владимира за руку, удалиться от доказчиков преступления, которое, думал он, только
Богу известно было.