Неточные совпадения
Вода сбыла, и мостовая
Открылась, и Евгений мой
Спешит, душою замирая,
В надежде, страхе и тоске
К едва смирившейся реке.
Но, торжеством
победы полны,
Еще кипели злобно волны,
Как бы под ними тлел
огонь,
Еще их пена покрывала,
И тяжело Нева дышала,
Как с битвы прибежавший конь.
Евгений смотрит: видит лодку;
Он к ней бежит, как на находку;
Он перевозчика зовет —
И перевозчик беззаботный
Его за гривенник охотно
Чрез волны страшные везет.
Их кони по полям
победыСкакали рядом сквозь
огни...
— Еще? — что еще? Теперь забыла. Говорит, что все эти «попытки служат истине, очищают ее, как
огнем, что это неизбежная борьба, без которой
победа и царство истины не было бы прочно…» И мало ли что он еще говорил!..
Это —
победа огня духа над влагой и теплом душевной плоти.
— Ко всему несут любовь дети, идущие путями правды и разума, и все облачают новыми небесами, все освещают
огнем нетленным — от души. Совершается жизнь новая, в пламени любви детей ко всему миру. И кто погасит эту любовь, кто? Какая сила выше этой, кто поборет ее? Земля ее родила, и вся жизнь хочет
победы ее, — вся жизнь!
Пугачев, ободренный
победою и усилясь захваченными пушками, встретил нападение сильным
огнем.
— А когда наконец рушился пласт породы, и в отверстии засверкал красный
огонь факела, и чье-то черное, облитое слезами радости лицо, и еще факелы и лица, и загремели крики
победы, крики радости, — о, это лучший день моей жизни, и, вспоминая его, я чувствую — нет, я не даром жил!
Со стен видели, как всё теснее сжималась петля врагов, как мелькают вкруг
огней их черные тени; было слышно ржание сытых лошадей, доносился звон оружия, громкий хохот, раздавались веселые песни людей, уверенных в
победе, — а что мучительнее слышать, чем смех и песни врага?
Уже давно первые Европейские Державы славятся такими Офицерами, которые служат единственно из благородного честолюбия, любят
победу, а не кровопролитие; повелевают, а не тиранствуют; храбры в
огне сражения и приятны в обществе; полезны отечеству шпагою, но могут быть ему полезны и умом своим.
Адольф краснел от этой похвалы, потому что
огонь, горевший тогда в его глазах, зажгли не
победы Александровы, но воспоминание о прогулках с Луизой по гельметскому саду.
Я буду держаться вдали от
огня, если вы с обычною храбростью смешаете неприятельские ряды; но если
победа будет хотя на минуту нерешительна, вы увидите, что ваш император подвергнется первым ударам!»
«Отныне шум этот будет моею любимою музыкой!» — сказал двадцатилетний герой, и голубые глаза его воспламенились в первый раз
огнем мужества, которое с того времени не потухало; лицо его вспыхнуло первым желанием
победы и осенилось первою думою о способах побеждать.
Пока воевода был занят в казначействе, молодежь, зная что для полного приступа необходим и пожар, в разгаре удали и молодчества, в трех местах подожгли город, но воевода был тем недоволен и приказал тушить
огонь; он был расположен к великодушию: со всех сторон съезжались гонцы с вестями
победы.
Никогда еще его взгляд не блестел таким живым
огнем, тем
огнем очей искусного генерала, когда последнему, после многих составленных и не приведенных в исполнение планов, удалось, наконец, привести врага на такую позицию, где
победа является обеспеченной.
— А ты, мой милый графчик, ты всегда верил, что я была честной девушкой, когда ты меня взял, или по крайней мере, совсем новичком в любви, девушкой с маленьким пятнышком на прошлом, пятнышком, очень удобным для вас, мужчин, потому что оно облегчает как
победу, так и разлуку. Успокойся, я прошла
огонь и воду и медные трубы раньше, нежели на сцене опереточного театра стала разыгрывать неприступность… Вот тогда ты меня и узнал, мой милый графчик… Ты должен отдать мне справедливость, что я хорошая актриса.
Он говорил себе: «
Победа или мученичество, а если и мученичество, то мученичество это та же
победа, но только в будущем». И
огонь, загоревшийся в нем, не только не потухал в продолжение семи лет его революционной деятельности, а все более и более разгорался, поддерживаемый любовью и уважением тех людей, среди которых он вращался.
Я буду держаться далеко от
огня, если вы, с вашею обычною храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если
победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в
победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.