Неточные совпадения
— Да нельзя же в
коридоре разговаривать! — сказал Левин, с досадой
оглядываясь на господина, который, подрагивая ногами, как будто по своему делу шел в это время по
коридору.
— Эй, барин, ходи веселей! — крикнули за его спиной. Не
оглядываясь, Самгин почти побежал.
На разъезде было очень шумно, однако казалось, что железный шум торопится исчезнуть в холодной, всепоглощающей тишине. В
коридоре вагона стояли обер-кондуктор и жандарм, дверь в купе заткнул собою поручик Трифонов.
«В какие глупые положения попадаю», — подумал Самгин,
оглядываясь. Бесшумно отворялись двери, торопливо бегали белые фигуры сиделок, от стены исходил запах лекарств, в стекла окна торкался ветер. В
коридор вышел из палаты Макаров, развязывая
на ходу завязки халата, взглянул
на Клима, задумчиво спросил...
Отворив дверь из
коридора, мать-Шустова ввела Нехлюдова в маленькую комнатку, где перед столом
на диванчике сидела невысокая полная девушка в полосатой ситцевой кофточке и с вьющимися белокурыми волосами, окаймлявшими ее круглое и очень бледное, похожее
на мать, лицо. Против нее сидел, согнувшись вдвое
на кресле, в русской, с вышитым воротом рубашке молодой человек с черными усиками и бородкой. Они оба, очевидно, были так увлечены разговором, что
оглянулись только тогда, когда Нехлюдов уже вошел в дверь.
Впоследствии, в минуты невольных уединений, когда я
оглядывался на прошлое и пытался уловить, что именно в этом прошлом определило мой жизненный путь, в памяти среди многих важных эпизодов, влияний, размышлений и чувств неизменно вставала также и эта картина: длинный
коридор, мальчик, прижавшийся в углублении дверей с первыми движениями разумной мечты о жизни, и огромная мундиро — автоматическая фигура с своею несложною формулой...
Мы подходили уже к выходной калитке, когда из
коридора, как бомба, вылетел Ольшанский; он ронял книги,
оглядывался и
на бегу доканчивал свой туалет. Впрочем, в ближайший понедельник он опять был радостен и беспечен
на всю неделю…
Мне страшно шевельнуться: во что я обращусь? И мне кажется — все так же, как и я, боятся мельчайшего движения. Вот сейчас, когда я пишу это, все сидят, забившись в свои стеклянные клетки, и чего-то ждут. В
коридоре не слышно обычного в этот час жужжания лифта, не слышно смеха, шагов. Иногда вижу: по двое,
оглядываясь, проходят
на цыпочках по
коридору, шепчутся…
Оглядываюсь — Игнат. Он значительно смотрит
на меня и кладет четыре пальца себе
на губы. Жест для понимающего известный: молчи и слушай. И тотчас же запускает щепоть в тавлинку, а рукой тихо и коротко дергает меня за рукав. Это значит: выйди за мною. А сам, понюхав, зажав рот, громко шепчет: «Ну, зачихаю», — и выходит в
коридор. Я тоже заряжаю нос, закрываю ладонью, чтобы тоже не помешать будто бы чиханьем, и иду за Игнатом. Очень уж у него были неспокойные глаза.
Мне хочется спросить: «Значит,
на похоронах у меня не будешь?» Но она не глядит
на меня, рука у нее холодная, словно чужая. Я молча провожаю ее до дверей… Вот она вышла от меня, идет по длинному
коридору, не
оглядываясь. Она знает, что я гляжу ей вслед, и, вероятно,
на повороте
оглянется.
Он машинально
оглянулся назад, увидел раскрытую настежь дверь и темноту
коридора за нею, но не понял ни смысла этих слов, ни значения этой двери и тотчас же забыл о них. Полузакрытые черные глаза вдруг очутились так близко около его лица, что очертания их стали неясными, расплывчатыми, и сами они сделались огромными, неподвижными, страшно блестящими и совсем незнакомыми. Горячие, качающиеся волны хлынули
на него, разом затопили его сознание и загорелись перед ним странными вертящимися кругами…
Мальчик провел его в дверь налево от буфета. Они миновали узкий
коридор. Мальчик начал подниматься по лесенке с раскрашенными деревянными перилами и привел
на вышку, где дверь в березовую комнату приходится против лестницы. Он отворил дверь и стал У притолоки. Палтусов
оглянулся. Он только мельком видел эту светелку, когда ему раз, после обеда, показывали особенности трактира.
— Тс… — цыкнули
на нее две другие приживалки, с которыми она вела беседу в отдаленном
коридоре генеральского дома, и даже боязливо
оглянулись по сторонам.
Танечка соскочила со стула, зацепила ложку, уронила, подняла, положила
на край стола, она опять упала, опять подняла и с хохотом, семеня своими обтянутыми чулками сытыми ножками, полетела в
коридор и в детскую, позади которой была нянина комната. Она было пробежала в детскую, но вдруг позади себя услыхала всхлипывание. Она
оглянулась, Вока стоял подле своей кровати и, глядя
на игрушечную лошадь, держал в руке тарелку и горько плакал.
На тарелке ничего не было.