В видах недопущения болезней, прежде чем кадет вводили в классы, Зеленский проходил все классные комнаты, где в каждой был термометр. Он требовал, чтобы в классах было не меньше 13° и не больше 15°. Истопники и сторожа должны были находиться тут же, и если температура не выдержана — сейчас врачебная зубочистка. Когда мы садились за классные занятия, он точно так же
обходил роты, и там опять происходило то же самое.
Неточные совпадения
За ним зевнет сосед, потом следующий, медленно, как будто по команде, отворяет
рот, и так далее, заразительная игра воздуха в легких
обойдет всех, причем иного прошибет слеза.
Райский постучал опять, собаки залаяли, вышла девочка, поглядела на него, разиня
рот, и тоже ушла. Райский
обошел с переулка и услыхал за забором голоса в садике Козлова: один говорил по-французски, с парижским акцентом, другой голос был женский. Слышен был смех, и даже будто раздался поцелуй…
Слива медленно
обошел строй, делая отрывистые замечания: «доверни приклад», «выше штык», «приклад на себя». Потом он опять вернулся перед
роту и скомандовал...
«А может быть, только ранят, рассуждал сам с собою штабс-капитан, уже сумерками подходя с
ротой к бастиону. Но куда? как? сюда или сюда? — думал он, мысленно указывая на живот и на грудь. — Вот ежели бы сюда — он думал о верхней части ноги — да кругом бы
обошла — всё-таки должно быть больно. Ну, а как сюда да осколком — кончено!»
Она наполнила мои уши,
рот, нос… Крепко вцепившись руками в верёвку, я поднимался и опускался на воде, стукаясь головой о борт, и, вскинув чекмень на дно лодки, старался вспрыгнуть на него сам. Одно из десятка моих усилий удалось, я оседлал лодку и тотчас же увидел Шакро, который кувыркался в воде, уцепившись обеими руками за ту же верёвку, которую я только что выпустил. Она, оказалось,
обходила всю лодку кругом, продетая в железные кольца бортов.
Идти было трудно: густые, часто колючие кусты разрослись густо, и нужно было
обходить их или пробираться через них. Шедшие впереди стрелки уже рассыпались цепью и изредка тихо перекликались между собою, чтобы не разойтись. Мы пока держались всей
ротой вместе. Глубокое молчание царило в лесу.
Несколько раз кряду он
обходит все взводы, со скукой прислушиваясь к разговору, громкому смеху, руготне и пению, долго не смолкающим в
роте.
Иона перекосил
рот, глаза его налились мутной влагой и руки затряслись. Он что-то хотел молвить, но ничего не молвил, лишь два раза глубоко набрал воздуху. Все с любопытством смотрели то на всезнающего голого, то на бронзовую старуху. Подкрашенная дама
обошла бюст кругом, и даже важный иностранец, хоть и не понимавший русских слов, вперил в спину голого тяжелый взгляд и долго его не отрывал.
Милица медленно, шаг за шагом, стала
обходить лежавшие тут и там распростертые тела убитых, вглядывалась в каждое, с затаенным страхом отыскивая знакомые черты. Помимо своей
роты, она, как и Игорь, знала многих солдат их полка. Многим писала на родину письма, многим оказывала мелкие услуги. И сейчас с трепетом и страхом склонялась над каждым убитым, ждала и боялась узнать в них знакомые лица своих приятелей.
Павел Павлович Любавин, находившийся со своей
ротой вместе с другими тремя
ротами Н-ского стрелкового полка на передовых позициях, прежде, нежели позволить себе воспользоваться коротким отдыхом,
обошел окопы, где находились его стрелки.
Около этого времени пришло донесение, что три
роты с горной батареей
обходят наш левый фланг, имея тяготение к реке с целью выйти на Гутцяузы, и тогда же сделалось известно, что японцы
обходят и правый фланг, и там уже давно, сзади позиции идёт бой наших пяти
рот.
А по праздникам я сам все
роты самолично
обойду. Да чтоб не тянулись, — смотри у меня! Поздоровкались — и будет. Понанесут мои лакеи и жареного и пареного, корзин со сто. За провизией не постою, — не таковский… Барышень городских пригласим, — Сидорчук у нас мастак… Да как грянем в шесть гармоний кудрявую польку, — аж до офицерского собрания докатится. «Ти-ли, ти-ли, черта брили, завивали хохолок…»
Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг,
обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял
роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой — левой!» ударилось в колонну.