К полудню приехали становой и писарь, с ними явился и наш сельский священник, горький пьяница и старый старик. Они освидетельствовали тело, взяли допросы и сели в зале писать. Поп, ничего не писавший и ничего не читавший, надел на нос большие серебряные очки и сидел молча, вздыхая, зевая и крестя рот, потом вдруг
обратился к старосте и, сделавши движение, как будто нестерпимо болит поясница, спросил его...
— Гм… блох… да! — задумчиво вторит, ему хозяин и,
обращаясь к старосте, спрашивает: — Давно ли со скотного двора навоза не вывозили?
— Ну, однако, довольно, — промолвил он, приподняв голову, — устал. Ты теперь можешь идти, — прибавил он,
обращаясь к старосте, — а завтра приходи пораньше, да с утра повести мужиков, чтобы на сходку явились, слышишь?
Неточные совпадения
Староста обратился к толпе, спрашивая, кто говорил? но все молчали; вскоре в задних рядах поднялся ропот, стал усиливаться и в одну минуту превратился в ужаснейшие вопли. Исправник понизил голос и хотел было их уговаривать. «Да что на него смотреть, — закричали дворовые, — ребята! долой их!» — и вся толпа двинулась. Шабашкин и другие члены поспешно бросились в сени и заперли за собою дверь.
Глеб подошел
к крыльцу, думая расспросить, не застрял ли в кабаке какой-нибудь праздный батрак или не видали ли по крайней мере такого в Комареве на ярмарке. Вопрос рыбака столько
обращался к Герасиму, сколько и
к двум молодым ребятам, стоявшим на крыльце; они были знакомы Глебу: один был сын смедовского мельника, другой — племянник сосновского
старосты.
— Ну, хорошо. Да что, Миша, я никак
старосты не добьюсь; вели ему прийти ко мне завтра пораньше, у меня с ним дела будет много. Без меня у вас, я вижу, всё не так идет. Ну, довольно, устала я, везите меня, вы… Прощайте, батюшка, имени и отчества не помню. — прибавила она,
обратившись к Владимиру Сергеичу, — извините старуху. А вы, внучки, не провожайте меня. Не надо. Вам бы только всё бегать. Сидите, сидите да уроки твердите, слышите. Маша вас балует. Ну, ступайте.
— Хоть бы ты его урезонил, —
обратился староста к Дутлову, который зажег уже фонарь, но, видимо, остановился послушать, чтò еще дальше будет, и искоса с соболезнованием смотрел на племянника, как будто удивляясь его ребячеству.
— Будет те водки-то, — отвечал
староста мельком и снова
обратился к другим: — Так хлебца закусите, ребята. Чтò народ будить?
Во всем у него видно живое, положительное направление. Напр., он любуется степью и прекрасно изображает ее; но он не забывается в этом наслаждении. Главная мысль его та, что в степь эту приходит молодой косарь, которому нужно добыть денег, чтобы жениться на дочке
старосты. И вот как размышляет косарь,
обращаясь к степи...
— Сбегай в деревню, позови
старосту и десятского, —
обратился к сотскому Карамышев. — Я думаю арестовать обвиняемого… — заметил он Невскому.
— Егор Никифоров, —
обратился к нему
староста, — сбирайся в далекий путь. Заседатель велел тебя арестовать.