Неточные совпадения
И доктор пред княгиней, как пред исключительно умною женщиной, научно определил положение княжны и заключил наставлением о том, как пить те
воды, которые были не нужны. На вопрос, ехать ли за границу, доктор углубился
в размышления, как бы разрешая трудный вопрос. Решение наконец было изложено: ехать и не верить шарлатанам, а во всем
обращаться к нему.
— A вот и дождались, сударыня, — подхватил Василий Иванович. — Танюшка, —
обратился он к босоногой девочке лет тринадцати,
в ярко-красном ситцевом платье, пугливо выглядывавшей из-за двери, — принеси барыне стакан
воды — на подносе, слышишь?.. а вас, господа, — прибавил он с какою-то старомодною игривостью, — позвольте попросить
в кабинет к отставному ветерану.
Я все время поминал вас, мой задумчивый артист: войдешь, бывало, утром к вам
в мастерскую, откроешь вас где-нибудь за рамками, перед полотном, подкрадешься так, что вы, углубившись
в вашу творческую мечту, не заметите, и смотришь, как вы набрасываете очерк, сначала легкий, бледный, туманный; все мешается
в одном свете: деревья с
водой, земля с небом… Придешь потом через несколько дней — и эти бледные очерки
обратились уже
в определительные образы: берега дышат жизнью, все ярко и ясно…
«Завтра на вахту рано вставать, — говорит он, вздыхая, — подложи еще подушку, повыше, да постой, не уходи, я, может быть, что-нибудь вздумаю!» Вот к нему-то я и
обратился с просьбою, нельзя ли мне отпускать по кружке пресной
воды на умыванье, потому-де, что мыло не распускается
в морской
воде, что я не моряк, к морскому образу жизни не привык, и, следовательно, на меня, казалось бы, строгость эта распространяться не должна.
«А вы куда изволите: однако
в город?» — спросил он. «Да,
в Якутск. Есть ли перевозчики и лодки?» — «Как не быть! Куда девается? Вот перевозчики!» — сказал он, указывая на толпу якутов, которые стояли поодаль. «А лодки?» — спросил я,
обращаясь к ним. «Якуты не слышат по-русски», — перебил смотритель и спросил их по-якутски. Те зашевелились, некоторые пошли к берегу, и я за ними. У пристани стояли четыре лодки. От юрты до Якутска считается девять верст: пять
водой и четыре берегом.
— Впрочем, мы после поговорим, — сказал Селенин. — Иду, —
обратился он к почтительно подошедшему к нему судебному приставу. — Непременно надо видеться, — прибавил он, вздыхая. — Только застанешь ли тебя? Меня же всегда застанешь
в 7 часов, к обеду. Надеждинская, — он назвал номер. — Много с тех пор
воды утекло, — прибавил он уходя, опять улыбаясь одними губами.
Мои спутники рассмеялись, а он обиделся. Он понял, что мы смеемся над его оплошностью, и стал говорить о том, что «грязную
воду» он очень берег. Одни слова, говорил он, выходят из уст человека и распространяются вблизи по воздуху. Другие закупорены
в бутылку. Они садятся на бумагу и уходят далеко. Первые пропадают скоро, вторые могут жить сто годов и больше. Эту чудесную «грязную
воду» он, Дерсу, не должен был носить вовсе, потому что не знал, как с нею надо
обращаться.
— Тьфу ты, пропасть! — пробормотал он, плюнув
в воду, — какая оказия! А все ты, старый черт! — прибавил он с сердцем,
обращаясь к Сучку. — Что это у тебя за лодка?
С левой стороны высилась скалистая сопка. К реке она подходила отвесными обрывами. Здесь мы нашли небольшое углубление вроде пещеры и развели
в нем костер. Дерсу повесил над огнем котелок и вскипятил
воду. Затем он достал из своей котомки кусок изюбровой кожи, опалил ее на огне и стал ножом мелко крошить, как лапшу. Когда кожа была изрезана, он высыпал ее
в котелок и долго варил. Затем он
обратился ко всем со следующими словами...
Вот как разнообразны еще не во всех видах и не
в подробности описанные мною
воды. На них-то плавает, ныряет, живет водяная дичь. Итак,
обращаюсь к ней.
Зато все его любили, все
обращались к нему с доверием, дружелюбно жали ему руку, как равному, и никогда не отказывали
в маленьких послугах, вроде определения детей на казенный счет, выдачи пособия на случай поездки куда-нибудь на
воды и проч.
— И это точь-в-точь так, — опять громко и без церемонии
обратился ко мне Шатов, — она его третирует совсем как лакея; сам я слышал, как она кричала ему: «Лебядкин, подай
воды», и при этом хохотала;
в том только разница, что он не бежит за
водой, а бьет ее за это; но она нисколько его не боится.
На эстраде, на пустой эстраде, куда до сей минуты
обращались все взоры и все ожидания и где только и видели небольшой стол, пред ним стул, а на столе стакан
воды на серебряном подносике, — на пустой эстраде вдруг мелькнула колоссальная фигура капитана Лебядкина во фраке и
в белом галстуке.
Окончив куренье, Алексей Абрамович
обращался к управителю, брал у него из рук рапортичку и начинал его ругать не на живот, а на смерть, присовокупляя всякий раз, что «кончено, что он его знает, что он умеет учить мошенников и для примера справедливости отдаст его сына
в солдаты, а его заставит ходить за птицами!» Была ли это мера нравственной гигиены вроде ежедневных обливаний холодной
водой, мера, посредством которой он поддерживал страх и повиновение своих вассалов, или просто патриархальная привычка —
в обоих случаях постоянство заслуживало похвалы.
Ручьи гремели со всех сторон; каждая колея и расселина
обращались в поток, кативший мутную желтую
воду к Оке, которая начинала уже синеть и отделялась земляною бахромою от снежных берегов своих.
Тит на тонких ножках подошел к постели и замахал руками, потом вырос до потолка и
обратился в мельницу. Отец Христофор, не такой, каким он сидел
в бричке, а
в полном облачении и с кропилом
в руке, прошелся вокруг мельницы, покропил ее святой
водой, и она перестала махать. Егорушка, зная, что это бред, открыл глаза.
Девяти лет отец отдал ее
в театральную школу, где на драму не
обращалось внимания, а главным был балет. Танцевали целый день, с утра до вечера, и время от времени учениц посылали на спектакли Большого театра «к
воде».
Он
обращался к своему соседу, тот ответил ему пьяной улыбкой. Ухтищев тоже был пьян. Посоловевшими глазами глядя
в лицо своей дамы, он что-то бормотал. Дама с птичьим лицом клевала конфеты, держа коробку под носом у себя. Павленька ушла на край плота и, стоя там, кидала
в воду корки апельсина.
(Прим. автора.)] была прием обыкновенный, к которому мы всегда
обращались, когда
в корпусе были кадеты, арестованные
в карцере и оставленные «на хлеб и на
воду».
Вот все, что я имел вам сказать для первого знакомства. Кажется, не забыл ничего. Но если бы вы встретили
в моих словах повод для превратных толкований, то прошу
обращаться ко мне за разъяснениями: двери моей квартиры всегда будут открыты для вас. Мне даже приятно будет вас видеть сколь возможно чаще, потому что урядник,
в ожидании разъяснений, может помочь моей прислуге нарубить дров, поносить
воды и вообще оказать услугу по домашнему обиходу.
«Первый встречный на улице, к которому я
обращусь, обязан быть моим секундантом точно так же, как вытащить из
воды утопающего. Самые эксцентрические случаи должны быть допущены. Да если б я самого даже директора завтра попросил
в секунданты, то и тот должен бы был согласиться из одного рыцарского чувства и сохранить тайну! Антон Антоныч…»
Леон, без сомнения,
обратился бы с вопросами к божеству реки, если бы знал мифологию, но он по своему невежеству думал, что
в воде живут одни скромные, молчаливые рыбы!..
«Слышь, как ревет? —
обратился Буран к Василию. — Вот оно: кругом-то
вода, посередке беда… Беспременно море переплывать надо, да еще до переправы островом сколько идти придется… Гольцы, да тайга, да кордоны!.. На сердце у меня что-то плохо; нехорошо море-то говорит, неблагоприятно. Не избыть мне, видно, Соколиного острова, не избыть будет — стар! Два раза бегал; раз
в Благовещенске, другой-то раз
в Расее поймали, — опять сюда… Видно, судьба мне на острову помереть».
Бургмейер(не расслышавший его и
обращаясь к публике). Лгать этой мерзавке так же легко, как пить
воду, и никакого стыда при этом…
В безделице я уличал ее?
В покушении на воровство! Если бы даже это неправда была, так она, как женщина, должна была бы смутиться перед одним ужасом такого обвинения — ничего!!
В какое, господи, время мы живем!..
Стали
обращаться к колдунам и знахарям — к доморощенным мастерам черной и белой магии, из которых одни «наводили» что-то наговорами и ворожбою на лист глухой крапивы и дули пылью по ветру, а другие выносили откуда-то свои обглоданные избенными прусаками иконки
в лес и там перед ними шептали, обливали их
водою и оставляли ночевать на дереве, — но дождя все-таки не было, и даже прекратились росы.
Он был на кубрике,
в помещении команды, приказал там открыть несколько матросских чемоданчиков, спускался
в трюм и нюхал там трюмную
воду, заглянул
в подшкиперскую,
в крюйт-камеру,
в лазарет, где не было ни одного больного,
в кочегарную и машинное отделение, и там, не роняя слова, ни к кому не
обращаясь с вопросом, водил пальцем
в белоснежной перчатке по частям машины и глядел потом на перчатку, возбуждая трепет и
в старшем офицере и старшем механике.
Как только солнце выглянуло своей золотистой верхушкой, Михаила Бастрюков, бывший на вахте, снял шапку и, глядя на солнышко, три раза истово перекрестился. Затем погладил быков
в стойлах, каждого почесал под шеей, сказал им по ласковому слову и, весь как-то радостно улыбаясь, подошел к кадке с
водой, закурил свою маленькую трубочку с медным колпачком и, затянувшись раз-другой, протянул своим приятным певучим баском, ни к кому не
обращаясь...
Земля трескается, дорога
обращается в реку,
в которой вместо
воды волнуется серая пыль.
И тут только его возбужденная мысль
обратилась к той, кто выручил его, на чьи деньги он спустил «Батрака» на
воду. Там, около Москвы, любящая, обаятельная женщина, умница и до гроба верная помощница, рвется к нему.
В Нижний он уговорил ее не ездить. Теперь ей уже доставили депешу, пущенную после молебна и завтрака.
Вода бежала неизвестно куда и зачем. Бежала она таким же образом и
в мае; из речки
в мае месяце она влилась
в большую реку, из реки
в море, потом испарилась,
обратилась в дождь, и, быть может, она, та же самая
вода, опять бежит теперь перед глазами Рябовича… К чему? Зачем?
Петр Иннокентьевич и Иннокентий Антипович, и все домашние
обращались с ней, по народному выражению, как с сырым яйцом. Толстых положительно не мог без нее существовать, а Гладких не чаял души
в своей крестнице, хотя это не мешало ему с грустью вспоминать о точно
в воду канувшей Марье Петровне. О ней не было
в течении этих пяти лет ни слуху, ни духу. Что случилось с ней? Быть может, бедная девушка с горя и отчаяния, под гнетом нужды и лишений, лишила себя жизни?
— С каким удовольствием употребил бы я себя, например, на помощь страждущему человечеству!.. Доведено ли до сведения ее величества о голоде, о нуждах народных? Известны ли ужасные меры, какие принимают
в это гибельное время, чтобы взыскивать недоимки? Поверите ли, граф? — продолжал Артемий Петрович,
обратившись к Миниху, — у нищих выпытывают последнюю копейку, сбереженную на кусок хлеба, ставят на мороз босыми ногами, обливают на морозе ж
водою…
Николай Леопольдович, к которому опека, после тщательного розыска
в Москве канувшего
в воду опекуна,
обратилась с запросом, ответил, что адрес Князева ему неизвестен, но что на руках его имеется опекунская сумма
в двадцать пять тысяч рублей, которую он имеет честь представить
в распоряжение опеки.
— Сбегай-ка мне за спиртом да принеси
воды, — ровным голосом,
в котором не слышалось ни смущения, ни тревоги,
обратилась мать Досифея к Серафиме.
— Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, — сказала одна из девушек — помощниц няни,
обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, ка́пал из стклянки лекарство
в рюмку, налитую до половины
водой.