Неточные совпадения
— Ты сама чувствуешь, бабушка, — сказала она, — что ты сделала теперь для меня: всей моей
жизни недостанет, чтоб заплатить тебе. Нейди далее; здесь конец твоей казни! Если ты непременно хочешь, я шепну слово брату о твоем прошлом — и пусть оно закроется навсегда! Я видела твою муку, зачем ты хочешь еще истязать себя исповедью? Суд совершился — я не приму ее. Не мне слушать и судить тебя — дай мне только
обожать твои святые седины и благословлять всю
жизнь! Я не стану слушать: это мое последнее слово!
— Да, это правда, бабушка, — чистосердечно сказал Райский, — в этом вы правы. Вас связывает с ними не страх, не цепи, не молот авторитета, а нежность голубиного гнезда… Они
обожают вас — так… Но ведь все дело в воспитании: зачем наматывать им старые понятия, воспитывать по-птичьи? Дайте им самим извлечь немного соку из
жизни… Птицу запрут в клетку, и когда она отвыкнет от воли, после отворяй двери настежь — не летит вон! Я это и нашей кузине Беловодовой говорил: там одна неволя, здесь другая…
Дмитрий Ионыч, вы знаете, больше всего в
жизни я люблю искусство, я безумно люблю,
обожаю музыку, ей я посвятила всю свою
жизнь.
[Женщина
обожает беседу, гладкие фразы, тонкие выражения, словом — всю ту изящную болтовню, которая делает
жизнь легкой и прелестной (франц.)]
Ходишь по земле туда-сюда, видишь города, деревни, знакомишься со множеством странных, беспечных, насмешливых людей, смотришь, нюхаешь, слышишь, спишь на росистой траве, мерзнешь на морозе, ни к чему не привязан, никого не боишься,
обожаешь свободную
жизнь всеми частицами души…
— Какой вопрос? — сказал он, — кого после этого любить мне? Я ее
обожаю, я отдал бы за нее
жизнь…
— Да, — ответила она так же тихо. — Из «
Жизни за царя». Превосходно, я
обожаю эту оперу.
«Их отцы старые, бедные их матери, которые в продолжение 20 лет любили,
обожали их, как умеют
обожать только матери, узнают через шесть месяцев или через год, может быть, что сына, большого сына, воспитанного с таким трудом, с такими расходами, с такою любовью, что сына этого, разорванного ядром, растоптанного конницей, проехавшей через него, бросили в яму, как дохлую собаку. И она спросит: зачем убили дорогого мальчика — ее надежду, гордость,
жизнь? Никто не знает. Да, зачем?
Нина Федоровна
обожала своего мужа. И теперь, слушая исторический роман, она думала о том, как она много пережила, сколько выстрадала за все время, и что если бы кто-нибудь описал ее
жизнь, то вышло бы очень жалостно. Так как опухоль у нее была в груди, то она была уверена, что и болеет она от любви, от семейной
жизни, и что в постель ее уложили ревность и слезы.
Тогда как воскресив его, — ты воскресишь его для полезной
жизни, для добродетели; простив ему, — ты заставишь его
обожать себя.
Аполлинария. Ну да, как же, серьезно! Вы, я думаю, во всю свою
жизнь ни разу серьезно-то с женщинами не разговаривали. Да, впрочем, вам и не нужно, вас и так
обожают.
Вам мало того, что вас
обожают, вы хотите знать, имеют ли и эти бедные надежду быть любимыми, не отнято ли у них это благо, без которого
жизнь безотрадна, как мертвая пустыня…
Я очень любил Мари и, конечно,
обожал бы ее всю
жизнь, если бы она поняла меня; но что же прикажете делать, она лучше понимает свою мать и также видит во мне мота.
Короче вам сказать: была у нас двоюродная бабка, и, заметьте, бабка с моей стороны; препочтеннейшая, я вам скажу, старушка; меня просто
обожала, всего своего имущества, еще при
жизни, хотела сделать наследником; но ведь я отец: куда же бы все пошло?..
Тот, кто
обожает высшего, у того гордость исчезает из сердца так же, как свет костра при свете солнца. Тот, чье сердце чисто и в ком нет гордости, кто кроток, постоянен и прост, кто смотрит на всякое существо, как на своего друга, и любит каждую душу, как свою, кто одинаково обращается с каждым с нежностью и любовью, кто желает творить добро и оставил тщеславие, — в сердце того человека живет владыка
жизни.
Благодаря Люде, я успешно, хотя и не без труда, выдержала вступительные экзамены, и вошла в курс институтской
жизни. Я умела теперь приседать и кланяться классным дамам, как это требовалось институтским этикетом. Однако по-прежнему не уподоблялась остальным и не называла начальницу «maman» и, разумеется, не «
обожала» ни учителей, ни воспитанниц.
— Знаю, что Феня вас
обожает, что вы ейный предмет, Николай Николаевич. А язык предмету в
жизнь свою показывать нельзя. Срам это! — бойко отрапортовала девочка.
А при малейшей опасности я вдруг невольно начинаю
обожать эту подлую
жизнь и беречь ее, как что-то драгоценное, и не могу, je ne puis pas [я не могу (франц.).] преодолеть себя.