Неточные совпадения
Волны вытолкнут его назад, а ветер заревет, закружится около, застонет, засвистит, обрызжет и обольет корабль
облаком воды, вырвет парус и, торжествующий, понесется по необозримому, мрачному пространству, гоня воду, как
прах.
В борьбе с могучим ураганом,
Как часто, подымая
прах,
Одетый молньей и туманом,
Я шумно мчался в
облаках,
Чтобы в толпе стихий мятежной
Сердечный ропот заглушить,
Спастись от думы неизбежной
И незабвенное забыть!
Тела живых существ исчезли в
прахе, и вечная материя обратила их в камни, в воду, в
облака, а души их всех слились в одну. Общая мировая душа — это я… я… Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки. Во мне сознания людей слились с инстинктами животных, и я помню все, все, все, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь.
Она хотела обнять дочь свою, но Ксения упала; Марфа положила руку на сердце ее — знаком изъявила удовольствие и спешила на высокий эшафот — сорвала покрывало с головы своей: казалось томною, но спокойною — с любопытством посмотрела на лобное место (где разбитый образ Вадимов лежал во
прахе) — взглянула на мрачное,
облаками покрытое небо — с величественным унынием опустила взор свой на граждан… приближилась к орудию смерти и громко сказала народу: «Подданные Иоанна!
Пред мощным слабость трепетала;
Он гром держал в своих руках:
Чело скрывая в
облаках,
Гремел, разил — земля пылала —
Но меркнет свет в его очах,
И бог земный… падет во
прах.
Слышат шорох тихих теней:
В час полуночных видений,
В дыме
облака, толпой,
Прах оставя гробовой
С поздним месяца восходом,
Легким, светлым хороводом
В цепь воздушную свились;
Вот за ними понеслись;
Вот поют воздушны лики:
Будто в листьях повилики
Вьется легкий ветерок;
Будто плещет ручеек.
— Что однако? Куда ни глянь — все чудо: вода ходит в
облаке, воздух землю держит, как перышко; вот мы с тобою
прах и пепел, а движемся и мыслим, и то мне чудесно; а умрем, и
прах рассыпется, а дух пойдет к тому, кто его в нас заключил. И то мне чудно: как он наг безо всего пойдет? кто ему крыла даст, яко голубице, да полетит и почиет?
Что ж Людмила?.. Каменеет,
Меркнут очи, кровь хладеет,
Пала мертвая на
прах.
Стон и вопли в
облаках;
Визг и скрежет под землею;
Вдруг усопшие толпою
Потянулись из могил;
Тихий, страшный хор завыл:
«Смертных ропот безрассуден;
Царь всевышний правосуден;
Твой услышал стон творец;
Час твой бил, настал конец».