Неточные совпадения
Сделалось смятение. Люди бросились в комнату старого барина. Он лежал в креслах, на которые перенес его Владимир; правая
рука его висела до полу, голова опущена была на грудь, не было уж и признака жизни в сем теле, еще не охладелом, но уже
обезображенном кончиною. Егоровна взвыла, слуги окружили труп, оставленный на их попечение, вымыли его, одели в мундир, сшитый еще в 1797 году, и положили на тот самый стол, за которым столько лет они служили своему господину.
Но, почти помимо их сознания, их чувственность — не воображение, а простая, здоровая, инстинктивная чувственность молодых игривых самцов — зажигалась от Нечаянных встреч их
рук с женскими
руками и от товарищеских услужливых объятий, когда приходилось помогать барышням входить в лодку или выскакивать на берег, от нежного запаха девичьих одежд, разогретых солнцем, от женских кокетливо-испуганных криков на реке, от зрелища женских фигур, небрежно полулежащих с наивной нескромностью в зеленой траве, вокруг самовара, от всех этих невинных вольностей, которые так обычны и неизбежны на пикниках, загородных прогулках и речных катаниях, когда в человеке, в бесконечной глубине его души, тайно пробуждается от беспечного соприкосновения с землей, травами, водой и солнцем древний, прекрасный, свободный, но
обезображенный и напуганный людьми зверь.
Когда Павел приехал к становой квартире (она была всего в верстах в двух от села) и вошел в небольшие сенцы, то увидел сидящего тут человека с
обезображенным и совершенно испитым лицом, с кандалами на ногах; одною
рукой он держался за ногу, которую вряд ли не до кости истерло кандалою.
В
обезображенном лице, с выбитыми пулей передними зубами и разорванной щекой, трудно было признать Жегулева; но было что-то городское, чистоплотное в одежде и тонких, хотя и черных, но сохранившихся
руках, выделявшее его из немой компании других мертвецов, — да и просто был он значительнее других.
Потом, раскинув
руки, свалился на бок, замер, открыв окровавленный, хрипящий рот; на столе у постели мигала свеча, по
обезображенному телу ползали тени, казалось, что Алексей всё более чернеет, пухнет. В ногах у него молча и подавленно стояли братья, отец шагал по комнате и спрашивал кого-то...
Нить жизни, еще теплившаяся в этом высохшем от работы, изможденном теле, была прервана, и детски чистая, полная святой любви к ближнему и незлобия душа отлетела… вон оно, это сухое, вытянувшееся тело, выступающее из-под савана тощими линиями и острыми углами… вон эти костлявые
руки, подъявшие столько труда… вон это посиневшее,
обезображенное страданиями лицо, которое уж больше не ответит своей честной улыбкой всякому честному делу, не потемнеет от людской несправедливости и не будет плакать святыми слезами над человеческими несчастьями!..
А в это же самое время бежит по улице, выпучив глаза, какой-то растрепанный, оборванный, но бывший порядочно одетым человек, без шапки, с
обезображенным лицом. Он бессмысленно смотрит вперед, беспорядочно машет
руками и вопит страшные проклятия.
С непривычной ей живостью она сделала несколько шагов к наказанной и наконец, только у самого стула разглядев выстриженную наголо и
обезображенную неверной детской
рукой голову, вспыхнула от неожиданности и гнева.
Над трупом человека, который час тому назад был здоров и теперь лежал
обезображенный, испачканный, окоченевший, с растопыренными, вперед вытянутыми
руками.
Последняя с каким-то странным любопытством рассматривала
обезображенное тело своего отца, щупая мясо, отставшее от костей,
руками, и, наконец, грубо заметила...
Позже еще протянет изнеможденную
руку и, скрывая свое
обезображенное лицо, попросит милостыни «Христа ради»…