В умывальной был невообразимый шум. Маня Иванова приставала к злополучной Ренн,
обдавая ее брызгами холодной воды. Ренн, выйдя на этот раз из своей апатии, сердилась и выходила из себя.
Я с трудом удерживал Бесенка, он косился и грозно ржал на шедшего бок о бок Мальчика. Дорога была узкая, мокрые ветви осинок то и дело
обдавали нас брызгами, и мы ехали совсем близко друг от друга.
Неточные совпадения
Выйду сейчас, пойду прямо на Петровский: там где-нибудь выберу большой куст, весь облитый дождем, так что чуть-чуть плечом задеть, и миллионы
брызг обдадут всю голову…» Он отошел от окна, запер его, зажег свечу, натянул на себя жилетку, пальто, надел шляпу и вышел со свечой в коридор, чтоб отыскать где-нибудь спавшего в каморке между всяким хламом и свечными огарками оборванца, расплатиться с ним за нумер и выйти из гостиницы.
Я перестал дергать, но вода не переставала течь, напротив, все неистовее и неистовее вторгалась ко мне и
обдавала облаком
брызг и меня, и стены, и кресло, а на кресле мое белье и платье.
Ряды мельниц подымали на тяжелые колеса свои широкие волны и мощно кидали их, разбивая в
брызги, обсыпая пылью и
обдавая шумом окрестность.
На поверхности воды показалась огромная щука. Она быстро свилась кольцом, сверкнув серебристой чешуей, хлестнула хвостом направо, налево и
обдала их обоих
брызгами. Костяков побледнел.
Показались кожухи, заворочались колеса,
обдавая пристань мутными
брызгами, хвост дыма задел по лицам густо столпившуюся публику, потом мелькнуло заплаканное лицо испуганной Лозинской, и еще через минуту — между пристанью и пароходом залегла бурливая и мутная полоса воды в две-три сажени.
Гребни волн
обдают палубу дождем
брызг…
Только вблизи, у самого корвета, можно было видеть эти громадные свинцово-зеленые валы с высокими гребнями, окружающие со всех сторон корвет, и бешено, с гулом разбивающиеся о его бока,
обдавая брызгами своих верхушек.
На бак снова попадали
брызги сердитых волн,
обдавая с ног до головы часовых.
С такой же яростью нападали на маленький «Коршун» и волны, и только бешено разбивались о его бока, перекатывались через бак и иногда, если рулевые плошали, вливались верхушками через подветренный борт. Все их торжество ограничивалось лишь тем, что они
обдавали своими алмазными
брызгами вахтенных матросов, стоявших у своих снастей на палубе.
Матросы отряхнулись, словно утки от воды, и снова стоят у своих снастей, молчаливые и серьезные. На всех поверх теплых фланелевых рубах надеты пальто-бушлаты и просмоленные наружные дождевики, но эта одежда не спасает их от мокроты.
Брызги волн непрерывно
обдают их. Многих, особенно молодых матросов, укачало и наверху, и они стоят бледные как смерть.
В это время случилось событие, которое развеселило стрелков на весь день. Оттого ли, что Вихров толкнул трубу, или сам Марунич неосторожным движением качнул ее, но только труба вдруг повернулась вдоль своей продольной оси и затем покатилась по намывной полосе прибоя, сначала тихо, а потом все скорее и скорее. С грохотом она запрыгала по камням; с того и другого конца ее появились клубы ржавой пыли. Когда труба достигла моря, ее встретила прибойная волна и
обдала брызгами и пеной.
Сорвав лилии, они со смехом бросали их на дно лодки,
обдавая брызгами всех сидевших в ней.
Он ушел с фельдшером. Полил дождь, капли зашумели по листьям деревьев. Ветер рванул в окно и
обдал брызгами лежавшую на столике книжку журнала. Марья Сергеевна заперла окна и дверь на террасу. Шум дождя по листьям стал глуше, и теперь было слышно, как дождь барабанил по крыше. Вода струилась по стеклам, зелень деревьев сквозь них мутилась и теряла очертания.