Неточные совпадения
Так шло дело до вечера. Когда наступила
ночь, осаждающие, благоразумно
отступив, оставили для всякого случая у клоповного завода сторожевую цепь.
И на Выборгской стороне, в доме вдовы Пшеницыной, хотя дни и
ночи текут мирно, не внося буйных и внезапных перемен в однообразную жизнь, хотя четыре времени года повторили свои отправления, как в прошедшем году, но жизнь все-таки не останавливалась, все менялась в своих явлениях, но менялась с такою медленною постепенностью, с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается гора, здесь целые века море наносит ил или
отступает от берега и образует приращение почвы.
Казалось, будто этой странной
ночью все живет особенной жизнью: кто-то огромный мечется среди метели, плачет, просит и проклинает, а все остальное несется, налетает,
отступает, шипит, гудит, грохочет, грозит или трясется от страха…
В Багрове происходило следующее: с пятнадцатого сентября Степан Михайлыч считал дни и часы и ждал каждую минуту нарочного из Уфы, которому велено было скакать день и
ночь на переменных; это дело было тогда внове, и Степан Михайлыч его не одобрял, как пустую трату денег и ненужную тревогу для обывателей; он предпочитал езду на своих; но важность и торжественность события заставила его
отступить от обычного порядка.
Ночью на 26 сентября вздумал он, для их ободрения, палить из двух своих пушек, и сии-то выстрелы испугали Билова и заставили его
отступить.
Ночью Пугачев
отступил, претерпев незначительный урон и не сделав вреда осажденным.
Ночью около всего города запылали скирды заготовленного на зиму сена. Губернатор не успел перевезти оное в город. Противу зажигателей (уже на другой день утром) выступил майор Наумов (только что прибывший из Яицкого городка). С ним было тысяча пятьсот человек конницы и пехоты. Встреченный пушками, он перестреливался и
отступил безо всякого успеха. Его солдаты робели, а казакам он не доверял.
Билов занял Татищеву крепость и двинулся было на Озерную, но, в пятнадцати верстах от оной, услышав
ночью пушечные выстрелы, оробел и
отступил.
От смерти лишь из сожаленья
Младого русского спасли;
Его к товарищам снесли.
Забывши про свои мученья,
Они, не
отступая прочь,
Сидели близ него всю
ночь… //....................
И бледный лик, в крови омытый,
Горел в щеках — он чуть дышал,
И смертным холодом облитый,
Протягшись на траве лежал.
—
Ночь хороша! — задумчиво сказал Рогачёв,
отступая в сторону. — Просто — не
ночь, а милая подруга. Валяй, поезжай, ну!
— Ах, это совсем другое… Больной он, Ираклий, и человек строгой жизни. Я его тоже очень люблю… Днем-то у него все хорошо идет по части спасения души, а по
ночам разные неподобные сны одолевают. И то, и другое приснится, и на счет женского полу случается… Ну, ему это и обидно, что благодать от него
отступает.
Нынче вечером увидите море!» Но море — все
отступало, ибо, когда мы наконец после всех этих гостиниц, перронов, вагонов, Модан и Викторов-Эммануилов «нынче вечером» со всеми нашими сундуками и тюками ввалились в нервийский «Pension Russe» — была
ночь и страшным глазом горел и мигал никогда не виданный газ, и мать опять горела как в огне, и я бы лучше умерла, чем осмелилась попроситься «к морю».
Синее небо, чинаровые рощи и исполины-горы как будто
отступили в эту
ночь на второй план. Равно, как и петербургские впечатления. Все заслонила хрупкая фигурка девочки с удивительными, сияющими зелеными глазами.
И я теперь не
отступлю от тебя,
ночи спать не буду, сидючи над тобою…
Во-первых, моя «она», не
отступая от меня день и
ночь, не дает мне заниматься делом.
Французский главнокомандующий Шерер, по указанию из Парижа, держался наступательного образа действий. В кровопролитной битве при реке Адиж французы разбили левый фланг австрийцев и оттеснили центр, но на правом фланге потерпели неудачу и должны были
отступить. При втором столкновении при Маньяно французы потерпели более, чем австрийцы, и должны были
отступить в ту же
ночь.
Только требую, чтобы все мои приказания насчет больного были исполняемы в точности, слово в слово, не
отступая ни на волос, чтобы мои лекарства давали раз в раз, как я прикажу, чтобы меня впускали к больному царевичу во всякие часы дня и
ночи.
«Чтó стоило еще оставаться два дня? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не
отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в
ночь уходит. Таким образом воевать не можно и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…