Неточные совпадения
Стены
номера и весь
пол были покрыты ташкентскими коврами; слабая струя света едва пробивалась сквозь драпировки окон, выхватывая из наполнявшего комнату полумрака что-то белое, что лежало на складной американской кровати, как узел вычищенного белья.
Один молодой человек, развязный и красивый, в фуражке с приплюснутыми
полями, лихо надетой набекрень, в шелковой рубашке, опоясанной шнурком с кисточками, тоже повел ее с собой в
номера, спросил вина и закуску, долго врал Любке о том, что он побочный сын графа н что он первый бильярдист во всем городе, что его любят все девки и что он из Любки тоже сделает фартовую «маруху».
Номера, отбираемые полицией, продавались в тот же день газетчиками по рублю, а ходовой сообразительный оптовик-газетчик Анисимов, имевший свою лавочку в Петровских линиях, нажил на этом деньги, долгое время торгуя «Курьером» из-под
полы.
Уцелевшие у газетчиков
номера продавались нарасхват по 5 рублей из-под
полы. Вылетел со службы цензор Никотин, в общем очень милый и образованный человек, лучший из цензоров того времени.
Потом гостиница с вонючим коридором, слабо освещенным коптящею керосиновой лампой;
номер, в который она, по окончании спектакля, впопыхах забегает, чтоб переодеться для дальнейших торжеств,
номер с неприбранной с утра постелью, с умывальником, наполненным грязной водой, с валяющеюся на
полу простыней и забытыми на спинке кресла кальсонами; потом общая зала, полная кухонного чада, с накрытым посредине столом; ужин, котлеты под горошком, табачный дым, гвалт, толкотня, пьянство, разгул…
Первая, которую содержал один еврей, была номерная, с платою по пятидесяти копеек за
номер и устроенная для лиц высокого
полета.
Корзина с провизией склонилась в руках ослабевшего человека, сидевшего в углу вагона, и груши из нее посыпались на
пол. Ближайший сосед поднял их, тихо взял корзину из рук спящего и поставил ее рядом с ним. Потом вошел кондуктор, не будя Матвея, вынул билет из-за ленты его шляпы и на место билета положил туда же белую картонную марку с
номером. Огромный человек крепко спал, сидя, и на лице его бродила печальная судорога, а порой губы сводило, точно от испуга…
Затем настроение Пепки вдруг пало. Случилось это утром, когда Федосья подала газету. Пепко пробежал
номер, бросил его на
пол и заговорил...
Когда Фома, отворив дверь, почтительно остановился на пороге маленького
номера с одним окном, из которого видна была только ржавая крыша соседнего дома, — он увидел, что старый Щуров только что проснулся, сидит на кровати, упершись в нее руками, и смотрит в
пол, согнувшись так, что длинная белая борода лежит на коленях, Но, и согнувшись, он был велик…
Треплев. В городе, на постоялом дворе. Уже дней пять, как живет там в
номере. Я было поехал к ней, и вот Марья Ильинишна ездила, но она никого не принимает. Семен Семенович уверяет, будто вчера после обеда видел ее в
поле, в двух верстах отсюда.
Воротясь домой, был я уже как закруженный. Что же, я не виноват, что m-lle Полина бросила мне целой пачкой в лицо и еще вчера предпочла мне мистера Астлея. Некоторые из распавшихся банковых билетов еще валялись по
полу; я их подобрал. В эту минуту отворилась дверь, и явился сам обер-кельнер (который на меня прежде и глядеть не хотел), с приглашением, не угодно ли мне перебраться вниз, в превосходный
номер, в котором только что стоял граф В.
Последним упражнением в их
номере был
полет с высоты. Шталмейстеры подтянули трапецию на блоках под самый купол цирка вместе с сидящей на ней Генриеттой. Там, на семисаженной высоте, артистка осторожно перешла на неподвижный турник, почти касаясь головой стекол слухового окна. Арбузов смотрел на нее, с усилием поднимая вверх голову, и думал, что, должно быть, Антонио кажется ей теперь сверху совсем маленьким, и у него от этой мысли закружилась голова.
Приехал он в С. утром и занял в гостинице лучший
номер где весь
пол был обтянут серым солдатским сукном и была на столе чернильница, серая от пыли, со всадником на лошади, у которого была поднята рука со шляпой, а голова отбита. Швейцар дал ему нужные сведения: фон Дидериц живет на Старо-Гончарной улице, в собственном доме, — это недалеко от гостиницы, живет хорошо, богато, имеет своих лошадей, его все знают в городе. Швейцар выговаривал так: Дрыдыриц.
Дверь взломана. В
номер входят надзиратель, Анна Фридриховна, поручик, четверо детей, понятые, городовой, два дворника — впоследствии доктор. Студент лежит на
полу, уткнувшись лицом в серый коврик перед кроватью, левая рука у него подогнута под грудь, правая откинута, револьвер валяется в стороне. Под головой лужа темной крови, в правом виске круглая маленькая дырочка. Свеча еще горит, и часы на ночном столике поспешно тикают.
Но Анна Фридриховна вскакивает и бежит в коридор, поручик лениво следует за ней. Из
номера пятого кисло пахнет газами бездымного пороха. Смотрят в замочную щелку — студент лежит на
полу.
Улыбнувшись, — он тогда еще улыбался, — губернатор хотел разорвать тщательно выписанное письмо, но раздумал, пометил на широком
поле номер: 43, 22 сентября 190… г., и отложил.
Оттого, что в
номере много пили водки и курили, много пели и кричали, спали на
полу и на диванах, воздух в нем был сизый, тяжелый, сильно пахло спиртом и селедкой, и всегда царил беспорядок, такой прочный и непобедимый, что Чистякову он иногда казался особенным порядком.
Но Чистяков не пошел к своим; он отправился в свой
номер, сел на подоконник, как Райко, и стал смотреть на небо, на котором он прочел сегодня что-то хорошее. Все так же таинственно и молчаливо неслись гигантские белые птицы, и между ними чернело провалами бездонное небо, но чужд и холоден был теперь этот счастливый
полет, и ничего не говорил он задумавшемуся человеку.
— Да и вам лучше… Какое удовольствие!.. И нам-то с этими самоубийствами житья нет. Верьте слову… Хозяева меблированных комнат обижаются чрезвычайно. Приедет с железной дороги как следует,
номер возьмет, спросит порцию чаю… А там и выламывай двери. Ночью и натворит безобразия. Или опять в банях, или в
номерах для приезжающих. Спервоначалу пройдется насчет женского
пола…
На другой день, в полдень, он надел все свои знаки отличия, цепь и поехал в «Японию». Судьба ему благоприятствовала. Когда он вошел в
номер знатного перса, то последний был один и ничего не делал. Рахат-Хелам, громадный азиат с длинным, бекасиным носом, с глазами навыкате и в феске, сидел на
полу и рылся в своем чемодане.
Мардарьев, спеша и путаясь, но все же с мельчайшими подробностями, кончая даже своим
полетом поперек коридора Европейской гостиницы, рассказал все происшедшее в
номере Савина.
Вадим Григорьевич откашлялся и обстоятельно, шаг за шагом, не пропуская ни одной самой ничтожной подробности, рассказал Софье Александровне все происшедшее с ним за сегодняшний день: визит к Савину, разорвание векселя,
полет из
номера Европейской гостиницы, беседу с Корнилием Потаповичем и, наконец, предложение последнего за склеенный вексель и прошение заплатить ему завтра утром сто рублей.
Не далее как на аршин от меня лежал скиталец; за стенами в
номерах и во дворе, около телег, среди богомольцев не одна сотня таких же скитальцев ожидала утра, а еще дальше, если суметь представить себе всю русскую землю, какое множество таких же перекати-поле, ища где лучше, шагало теперь по большим и проселочным дорогам или, в ожидании рассвета, дремало в постоялых дворах, корчмах, гостиницах, на траве под небом…
— Пятнадцатый
номер! Последний, наверно. Придется на Девичье
Поле переть пешком… Пока!