Неточные совпадения
Никто не решится вас обвинить в умысле или в соглашении, тем паче что вы же и обнаружили, выворотив карман: стало быть, ничего не
предполагали.
Ну, а подполковник казенную сумму сдал — благополучно и всем на удивленье, потому что
никто уже у него денег в целости не
предполагал.
Молится она истово, как следует солидной старушке, и хотя знает, что с левого бока ее сторожит дьявол, но, во избежание соблазна, дует на него лишь тогда, когда
предполагает, что
никто этого не видит.
Во всяком случае, ежели смолоду, и когда притом браки между дворовыми разрешались довольно свободно, он ни разу не выказал желания жениться, то тем менее можно было
предположить в нем подобное намерение в таком возрасте, когда он уже считал, по малой мере, пятьдесят лет. Но чего
никто не ждал, то именно и случилось.
Должно
предположить, что сивки возвращаются на зимнее местопребывание уже другою дорогою или летят осенью так высоко и тихо, что их
никто не видит и не слышит.
Стрепетиные гнезда и выводки попадаются охотникам очень редко, молодых же стрепетят я даже не нахаживал; вероятно оттого, что матка удаляется с детьми в даль степей, куда мне редко случалось ходить, гнезда я находил не так далеко от хлебных полей.
предполагать, что стрепета разбиваются на пары, во-первых, потому, что
никто никогда не замечал их токов, и, во-вторых, потому, что с весны почти всегда где поднимешь одного стрепета, там найдется и другой.
Да, я люблю тебя, далекий,
никем не тронутый край! Мне мил твой простор и простодушие твоих обитателей! И если перо мое нередко коснется таких струн твоего организма, которые издают неприятный и фальшивый звук, то это не от недостатка горячего сочувствия к тебе, а потому собственно, что эти звуки грустно и болезненно отдаются в моей душе. Много есть путей служить общему делу; но смею думать, что обнаружение зла, лжи и порока также не бесполезно, тем более что
предполагает полное сочувствие к добру и истине.
Виргинский в продолжение дня употребил часа два, чтоб обежать всех нашихи возвестить им, что Шатов наверно не донесет, потому что к нему воротилась жена и родился ребенок, и, «зная сердце человеческое»,
предположить нельзя, что он может быть в эту минуту опасен. Но, к смущению своему, почти
никого не застал дома, кроме Эркеля и Лямшина. Эркель выслушал это молча и ясно смотря ему в глаза; на прямой же вопрос: «Пойдет ли он в шесть часов или нет?» — отвечал с самою ясною улыбкой, что, «разумеется, пойдет».
И между тем всё разрешилось так, как
никто бы не
предположил.
— Жалоба была, — начал частный пристав и вслед за тем, осмотрев всю комнату и видя, что особенно посторонних в ней
никого не было, продолжал вполголоса, — господин Тулузов жаловался,
предполагая в этих сборищах найти жену свою, и действительно нашел ее там.
Несмотря на то, что семейство Норк, как я уже один раз сказал, жило очень скромно и мне никогда не доводилось видеть у них почти
никого сторонних, но в этот вечер оказалось, что знакомство у них все-таки гораздо обширнее, чем я
предполагал.
Тогда стали оглядываться по всем сторонам и заметили, что Фермора нет. Но при этом сразу
никто не
предполагал, что он погиб в волнах, а думали, что он запропастился где-нибудь на пароходе, и потому суетились, бегали, искали его по всем местам, где можно и даже где нельзя человеку спрятаться… Но все поиски оказались тщетны, — и только тогда, когда были осмотрены все закоулки и все мышиные норочки, — тогда впервые у капитана явилось ужасное предположение, что Фермора нет на пароходе.
Народы, ощущая призвание выступить на всемирно-историческое поприще, услышав глас, возвещавший, что час их настал, проникались огнем вдохновения, оживали двойною жизнию, являли силы, которые
никто не смел бы
предполагать в них и которые они сами не подозревали; степи и леса обстроивались весями, науки и художества расцветали, гигантские труды совершались для того, чтоб приготовить караван-сарай грядущей идее, а она — величественный поток — текла далее и далее, захваты вая более и более пространства.
Господин во фраке, по лицу которого
никто бы не
предположил, чтобы он чего-нибудь мог сильно пожелать в своей жизни — до того рассеянно и в то же время сонливо было выражение этого лица, — господин во фраке поклонился неловко и вяло. Владимир Сергеич поклонился ему в ответ и вторично попросил гостей присесть.
И потому штаб-офицерша, верно из мщения, решилась его испортить и наняла для этого каких-нибудь колдовок-баб, потому что никаким образом нельзя было
предположить, чтобы нос был отрезан:
никто не входил к нему в комнату; цирюльник же Иван Яковлевич брил его еще в среду, а в продолжение всей среды и даже во весь четверток нос у него был цел — это он помнил и знал очень хорошо; притом была бы им чувствуема боль, и, без сомнения, рана не могла бы так скоро зажить и быть гладкою, как блин.
С комиком немногие говорили, потому что его
никто почти лично не знал; откупщик, впрочем, потрепал его по плечу, проговоря: «Вы недурно комедии разыгрываете, — право: я никак этого не
предполагал!» Перед Фани все рассыпались в комплиментах.
Уже смеркалось, как он вернулся. По его истомленному виду, по неверной походке, по запыленной одежде его можно было
предполагать, что он успел обежать пол-Москвы. Он остановился против барских окон, окинул взором крыльцо, на котором столпилось человек семь дворовых, отвернулся и промычал еще раз: «Муму!» Муму не отозвалась. Он пошел прочь. Все посмотрели ему вслед, но
никто не улыбнулся, не сказал слова… а любопытный форейтор Антипка рассказывал на другое утро в кухне, что немой-де всю ночь охал.
Предположив, что его прогулка мимо креста, выказывая известную степень ненужного любопытства, быть может, послужила причиной, что
никто не подошел к нему из понятной предосторожности, он на нынешний раз, сделав должное, нарочно стал прохаживаться по другим дорожкам.
Но отчего же так ужасны, так непроездны были дороги? В течение всей войны мы отступали; ведь можно же было, — ну, хоть с маленькою вероятностью, —
предположить, что опять придется отступать. В том-то и было проклятие: самым верным средством против отступления у нас признавалось одно — упорно заявлять, что отступления не будет, упорно действовать так, чтобы
никому не могла прийти в голову даже мысль, будто возможно отступление.
Вскоре она почувствовала колотье в боку, но не обратила на это внимания, и хотя боли увеличились, но,
предполагая, что они следствие ее положения, она
никому не говорила о них, пока не наступил час родов.
Наконец совершилось: Дарья Николаевна Иванова стала Дарьей Николаевной Салтыковой, чтобы под этой фамилией стяжать себе страшную историческую известность. В этот вечер, конечно, этого
никто не мог и
предположить. Свадебный бал удался на славу. За ужином отовсюду слышались пожелания счастья молодым, которые под крики «горько», «горько» нежно целовались.
Весь мокрый, взволнованный, старик еле плелся по тому направлению, по которому так быстро умчалась беглая пара. Пот покрывал и без того мокрое лицо его; рубашка его дымилась. Не помня себя, он обежал весь город; заходил всюду, где только мог
предполагать укрывшимся своего сиротку; спрашивал его во всех домах, где было хотя малейшее основание ожидать его встретить, и все это было тщетно. Ни мальчика, ни собаки
никто не видал и в глаза.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что́ происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы
предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, —
никто не знал до девятого часа.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и
предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, под шинелью поправлял так, чтобы
никто этого не заметил, взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему-то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог
предполагать дерзости стрельбы четырех,
никем не защищенных пушек.
Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии
никто и не думал,
никто и не
предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.