Неточные совпадения
Эта невзначай посетившая Александру Ярославовну мысль сослужила ей и дяде неоценимую службу, умирив их семейные отношения; поняв необходимость известных соотношений к тому, что
не свет, тетушка Александра Ярославовна почувствовала к этому самую неприятною гадливость и зато вместе с этим
ощутила сострадание и дяде Якову Львовичу, который должен был со всем этим
ужасом ведаться.
Всегда в часы, когда ему угрожало что-нибудь, он
ощущал напряжённое стремление как можно скорей перешагнуть чрез опасность, оставить её сзади себя и
не оглядываться назад. Стоять пред чем-то угрожающим — это то же, что стоять ночью во тьме на рыхлом, весеннем льду, над глубокой рекою; этот
ужас он испытал, будучи подростком, и всем телом помнил его.
Он рисовал мне картину бедствий и отчаяния семейств тех, кого губил Висленев, и эта картина во всем ее
ужасе огненными чертами напечатлелась в душе моей; сердце мое преисполнилось сжимающей жалостью, какой я никогда ни к кому
не ощущала до этой минуты, жалостью, пред которою я сама и собственная жизнь моя
не стоили в моих глазах никакого внимания, и жажда дела, жажда спасения этих людей заклокотала в душе моей с такою силой, что я целые сутки
не могла иметь никаких других дум, кроме одной: спасти людей ради их самих, ради тех, кому они дороги, и ради его, совесть которого когда-нибудь будет пробуждена к тяжелому ответу.
На дворе, за стенами дома, залаяла собака и смолкла, и я слышал, как забренчала она цепью, убираясь в конуру. А он смотрел на мои голые ноги и молчал; но я знал, что он здесь, знал по тому нестерпимому
ужасу, который, как смерть, оковывал меня каменной, могильной неподвижностью. Если бы я мог крикнуть, я разбудил бы город, весь мир разбудил бы я; но голос умер во мне, и,
не шевелясь, покорно я
ощущал движение по моему телу маленьких холодных рук, подбиравшихся к горлу.
У меня похолодели руки, когда я подумал, как их много, как они страшны и как я далек от выхода. Они спокойны, а если крикнуть — «пожар!»… И с
ужасом я
ощутил жуткое, страстное желание, о котором я
не могу вспомнить без того, чтобы руки мои снова
не похолодели и
не покрылись потом. Кто мне мешает крикнуть — привстать, обернуться назад и крикнуть...
Он со всё возраставшим
ужасом,
не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, чтò делалось.