Неточные совпадения
Самгин, слушая его, думал: действительно преступна власть, вызывающая недовольство того слоя людей, который во всех других странах служит прочной опорой государства. Но он
не любил думать о
политике в терминах обычных, всеми принятых, находя, что термины эти лишают его мысли своеобразия, уродуют их. Ему больше нравилось, когда тот же доктор, усмехаясь, бормотал...
— Я
не понимаю
политики,
не люблю. Но надо же что-нибудь делать с мужиками, если они такие…
— Ах, Клим,
не люблю я, когда ты говоришь о
политике. Пойдем к тебе, здесь будут убирать.
Хотя он получил довольно слабое образование в каком-то корпусе, но
любил читать, а особенно по части
политики и естественных наук. Слова его, манеры, поступь были проникнуты какою-то мягкою стыдливостью, и вместе с тем под этой мягкостью скрывалась уверенность в своем достоинстве и никогда
не высказывалась, а как-то видимо присутствовала в нем, как будто готовая обнаружиться, когда дойдет до этого необходимость.
— Знаете, я ужасно
люблю в газетах читать про английские парламенты, то есть
не в том смысле, про что они там рассуждают (я, знаете,
не политик), а в том, как они между собой объясняются, ведут себя, так сказать, как
политики: «благородный виконт, сидящий напротив», «благородный граф, разделяющий мысль мою», «благородный мой оппонент, удививший Европу своим предложением», то есть все вот эти выраженьица, весь этот парламентаризм свободного народа — вот что для нашего брата заманчиво!
— А наших тулянок
любите брать? — спрашивала рассердившаяся старуха,
не обращая внимания на
политику гостьи. — Сама тоже для Терешки присмотрела
не хохлушку… Вишь старая!.. А как самой довелось…
Просите Николая Васильевича, чтоб он распорядился чрез Николая Яковлевича выпиской «Débats». Деньги потом внесем. Я
не люблю «La Presse…» [«Пресса» — французская газета] О
политике ничего вам
не говорю — это останется до свидания…
Все ее
любят здесь, все готовы оказать ласку и привет,
не справляясь, согласно или
не согласно это будет с видами внутренней
политики.
Они в европейской
политике действительно довольно непонятливы, по своей бестолковости: потому и Наполеона ждут к себе; но зато от природы сотворены, чтобы русской
политике подчиняться, и, сами того
не сознавая, очень ее
любят, право.
Пепе
не любит немцев, он живет идеями и настроениями улицы, площади и темных лавочек, где свои люди пьют вино, играют в карты и, читая газеты, говорят о
политике.
Притом же он, как ученый,
не знал даже вовсе
политики. Бывало, когда съест порцию борща, а маменька, бывало, накладывают ему полнехонькую тарелку, — то он, дочиста убрав, еще подносит к маменьке тарелку и просит:"усугубите милости". Спору нет, что маменька
любили, чтобы за обедом все ели побольше, и, бывало, приговаривают:"уж наварено, так ешьте;
не собакам же выкидывать". Но все же домине Галушкинский поступал против
политики.
Он
не влюблялся, о женитьбе
не думал и
любил только мать, сестру, няню, садовника Васильича;
любил хорошо поесть, поспать после обеда, поговорить о
политике и о возвышенных материях…
Я скажу депутации, что я
не хотел и
не хочу войны; что я вел войну только с ложною
политикой их Двора, что я
люблю и уважаю Александра, и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов.