Неточные совпадения
Двоекурову Семен Козырь полюбился по многим причинам. Во-первых, за то, что жена Козыря, Анна, пекла превосходнейшие пироги; во-вторых, за то, что Семен, сочувствуя просветительным
подвигам градоначальника, выстроил в Глупове пивоваренный завод и пожертвовал сто рублей для основания в городе академии; в-третьих, наконец, за то, что Козырь
не только
не забывал ни Симеона-богоприимца, ни Гликерии-девы (дней тезоименитства градоначальника и супруги его), но даже праздновал им дважды в год.
В зале делалось душно, особенно когда зажгли лампы. Свидетелям
не было конца. Все самые тайные
подвиги Полуянова выплывали на свет божий. Свидетельствовала крестьяне, мещане, мелкие и крупные купцы, какие-то бабы-торговки, — все это были данники Полуянова, привыкшие ему платить из года в год. Страница за страницей развертывалась картина бесконечного сибирского хищения. Многое Полуянов сам
забыл и с удивлением говорил...
— А я требую! А я теперь требую, полковник, настаиваю и требую! Я вижу, как вам тяжело это, потому-то и требую. Эта жертва с вашей стороны будет первым шагом вашего
подвига, потому что —
не забудьте это — вы должны сделать целый ряд
подвигов, чтоб сравняться со мною; вы должны пересилить самого себя, и тогда только я уверую в вашу искренность…
Каждый день утром к старику приезжает из города бывший правитель его канцелярии, Павел Трофимыч Кошельков, старинный соратник и соархистратиг, вместе с ним некогда возжегший административный светильник и с ним же вместе погасивший его. Это гость всегда дорогой и всегда желанный: от него узнаются все городские новости, и, что всего важнее, он же, изо дня в день, поведывает почтенному старцу трогательную повесть
подвигов и деяний того, кто хотя и заменил незаменимого, но
не мог заставить его
забыть.
В это время я еще
не умел
забывать то, что
не нужно мне. Да, я видел, что в каждом из этих людей, взятом отдельно,
не много злобы, а часто и совсем нет ее. Это, в сущности, добрые звери, — любого из них нетрудно заставить улыбнуться детской улыбкой, любой будет слушать с доверием ребенка рассказы о поисках разума и счастья, о
подвигах великодушия. Странной душе этих людей дорого все, что возбуждает мечту о возможности легкой жизни по законам личной воли.
Гнушение браком строго осуждается церковными канонами [Правило св. Апостолов 51: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или дьякон, или вообще из священного чина, удаляется от брака, мяса и вина,
не ради
подвига воздержания, но по причине гнушения,
забыв, что все добро зело, и что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их, и таким образом хуля клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен из священного чина, и отвержен от Церкве.
Когда я перечитываю библейскую повесть о
подвиге жены из Витулии, мне, конечно, странно ставить себя, тогдашнюю маленькую девочку, возле этой библейской красавицы в парче и виссоне, но я, как и она,
не забыла даже одеться к лицу.
Волынской, слышавший коварные остережения Бирона, вспыхнул — он
забыл все, и Мариорицу, и свою любовь, и свои опасения; он видел только благородный
подвиг друзей — и одной искры прекрасного, брошенной вовремя в эту душу, довольно было, чтобы воспламенить ее. Пока
не падает луч солнца на Мемнонову статую, она
не издает дивных звуков. Он подошел к государыне и сказал ей с особенною твердостью...
Однако ж 27 октября 1505 года изукрашенная им Москва готовилась
не к радостному, а печальному торжеству. Иоанн, изнемогая и духом и телом, лежал на смертном одре. Он
забывал свои
подвиги, он помнил только грехи свои и каялся в них.
А между тем, говоря по самой строгой моей совести,
не могу
не заявить, что Сашенькин
подвиг в лазарете — есть чистая безнравственность, дурной и предосудительный поступок: нельзя целиком отдавать себя милосердию, оставляя близких своих в пренебрежении. Нельзя! И какое же это будет милосердие, если одних она жалеет, а других,
не менее беспомощных и безвинных, она
забывает.