Неточные совпадения
— И
не гожусь я
для других
людей.
Иногда случается
человеку во сне увидеть что-то подобное, и с тех пор он уже во всю жизнь свою грезит этим сновиденьем, действительность
для него пропадает навсегда, и он решительно ни на что
не годится.
— Разве ты со зла советовал мне читать «Гигиену брака»? Но я
не читала эту книгу, в ней ведь, наверное,
не объяснено, почему именно я нужна тебе
для твоей любви? Это — глупый вопрос? У меня есть другие, глупее этого. Вероятно, ты прав: я — дегенератка, декадентка и
не гожусь для здорового, уравновешенного
человека. Мне казалось, что я найду в тебе
человека, который поможет… впрочем, я
не знаю, чего ждала от тебя.
— Хорошо… ребяческое чувство, которое
не дает никакой гарантии. Это
годится для того, чтобы шутить, вспоминая, и грустить, если хотите, потому что здесь есть очень прискорбная сторона. Вы спаслись только благодаря особенному, редкому случаю, что дело попало в руки такого
человека, как Александр.
Оба вы хорошие
люди, но когда ваш характер, Вера Павловна, созрел, потерял детскую неопределенность, приобрел определенные черты, — оказалось, что вы и Дмитрий Сергеич
не слишком
годитесь друг
для друга.
Все это прекрасно, но все это только сделало вас более рассудительным и хорошим
человеком, а еще нисколько
не дало вам опытности в различении того, какого характера муж
годится для вас.
— Э, кум! оно бы
не годилось рассказывать на ночь; да разве уже
для того, чтобы угодить тебе и добрым
людям (при сем обратился он к гостям), которым, я примечаю, столько же, как и тебе, хочется узнать про эту диковину. Ну, быть так. Слушайте ж!
— А теперь вон еще новая школа заходит, и, попомните мое слово, что скоро она скажет и вам, Алексей Павлович, и вам, Николай Степанович, да даже, чего доброго, и доктору, что все вы
люди отсталые,
для дела
не годитесь.
— А у вас что? Что там у вас? Гггааа! ни одного
человека путного
не было, нет и
не будет.
Не будет,
не будет! — кричала она, доходя до истерики. —
Не будет потому, что ваш воздух и болота
не годятся для русской груди… И вы… (маркиза задохнулась) вы смеете говорить о наших
людях, и мы вас слушаем, а у вас нет терпимости к чужим мнениям; у вас Марат — бог; золото, чины, золото, золото да разврат — вот ваши боги.
—
Не гожусь я ни
для чего, кроме как
для таких делов! — сказал Николай, пожимая плечами. — Думаю, думаю — где мое место? Нету места мне! Надо говорить с
людьми, а я —
не умею. Вижу я все, все обиды людские чувствую, а сказать —
не могу! Немая душа.
«Мила еще, видно, и исполнена таинственных страхов жизнь
для этих
людей, а я уж в суеверы
не гожусь, чертей и ада
не страшусь и с удовольствием теперь попал бы под нож какому-нибудь дорожному удальцу, чтоб избавиться, наконец, от этих адских мук», — подумал он и на последней мысли окончательно заснул.
— Университетские
люди для нашего дела
не годятся.
Что земские
люди были призваны
для лужения рукомойников и
для починки мостов — это они поняли вполне правильно. Но дело в том, что лудить можно двояко: или с предвзятым намерением, или чистосердечно, без намерения. Все равно, как лапти плесть: можно с подковыркой, а можно и без подковырки. С подковыркой щеголеватее и прочнее, но зато крамолой припахивает; без подковырки — лапоть совсем никуда
не годится, но зато о крамоле слыхом
не слыхать!.. Ходи, Корела, без подковырки!
Сказать Ничипоренке прямо, что он
не годится ни
для какого предприятия, Бенни находил неудобным: Ничипоренко вернулся бы тотчас же в Петербург и рассказал бы, что Бенни «дружит с постепеновцами», что он просто темная личность, что он забраковал его, Ничипоренко,
человека столь известного во всем Петербурге, и забраковал единственно потому, что он
не позволил ему хитрить.
Фермор был
человек с гражданскими добродетелями, и
для него
не годились ни аскетизм, ни витание в поэзии красоты и любовных восторгов.
Гневышов. Ну, зачем это, зачем? Ты должна выкинуть из головы всякое помышление о нем. Он
человек грубый,
для твоей деликатной натуры
не годится; ну, значит, с ним и о нем всякие разговоры кончены, Я привез тебе деньги, сколько мог собрать. На первое время с тебя будет достаточно.
Владимир. Так! заблуждение! заблуждение!.. Но скажите, может ли быть тот счастлив, кто своим присутствием в тягость? — Я
не сотворен
для людей теперешнего века и нашей страны; у них каждый обязан жертвовать толпе своими чувствами и мыслями; но я этого
не могу, я везде одинаков — и потому нигде
не гожусь;
не правда ли, вот очень ясное доказательство…
И впрямь Авдотья Николавна
Была прелакомый кусок.
Идет, бывало, гордо, плавно —
Чуть тронет землю башмачок;
В Тамбове
не запомнят
людиТакой высокой, полной груди:
Бела как сахар, так нежна,
Что жилка каждая видна.
Казалося,
для нежной страсти
Она родилась. А глаза…
Ну, что такое бирюза?
Что небо? Впрочем я отчасти
Поклонник голубых очей
И
не гожусь в число судей.
Нет, что-то я
не в духе!
Кто бы поверил, что в мои лета
Хорошенькой девчонки ожиданье
Могло смущать, тревожить, беспокоить?
Я все
не понимаю,
для чего
Мне
не годится женщину любить;
Как будто бы монах
не человек?
Это уж
не годится: порядочный
человек должен
не нуждаться в труде
для поддержки своего существования: он должен быть белоручкою [и бездельником], а труд — это плебейское дело…
Теперь
человек ест пищу мягкую, очень горячую и очень холодную;
для такой пищи нужны какие-то совершенно другие зубы, прежние
для нее
не годятся.
Надо
не думать о будущем, а только в настоящем стараться делать жизнь радостной
для себя и других. «Завтрашний день печется сам о себе». Это великая правда. Тем-то и хороша жизнь, что никак
не знаешь, что нужно
для будущего. Одно наверное нужно и
годится всегда — в настоящую минуту любовь к
людям.
Истинная вера
не в том, чтобы верить в чудеса, в таинства, в обряды, а в том, чтобы верить в такой один закон, какой
годится для всех
людей мира.
— Нехорошо-с, молодой
человек! — ворчал Прокофий Осипыч. — Ваша речь, может быть,
годится для покойника, но в отношении живого она — одна насмешка-с! Помилуйте, что вы говорили? Бескорыстен, неподкупен, взяток
не берет! Ведь про живого
человека это можно говорить только в насмешку-с. И никто вас, сударь,
не просил распространяться про мое лицо. Некрасив, безобразен, так тому и быть, но зачем всенародно мою физиономию на вид выставлять? Обидно-с!
Яснее всего выражает Гервинус всю нравственную теорию Шекспира тем, что Шекспир
не пишет
для тех классов, которым
годятся определенные религиозные правила и законы (то есть
для 0,999
людей), но
для образованных, которые усвоили себе здоровый жизненный такт и такое самочувствие, при котором совесть, разум и воля, соединяясь воедино, направляются к достойным жизненным целям.
«Что же это? — думал он. —
Не лежебочничать пришли сюда, а дело делать, говорили, что настороже надо ежеминутно быть от диких
людей, ан кругом
не только лихого, а так просто чужого
человека видом
не видать… Этак своих
людей всех перепортишь, избалуются, ослабнут,
не будут
годиться для ратного дела».
—
Не узнаю тебя, атаман, чему радуешься. Краль завели… Это-то и неладно, перепортятся вконец, к ратному делу
годиться не будут… Только я наших
людей знаю.
Не из таковских… Смута выйдет, все пристанут к тем, кто из поселка тягу задаст на вольную волюшку, в степь просторную, куда и крали денутся, бросят,
не жалеючи.
Для казака нет лучшей крали, как пищаль да меч булатный…
— Ведь
люди одинаковы, — с горечью сказала она. — Везде теперь одно и то же. Я к ним
не подхожу,
не ко времени. Столетием раньше родилась, чем бы мне следовало, или несколькими столетиями опоздала. Теперь я
не гожусь. Глупа
для жизни.
Не понимаю ее. И
не умею наполовину жить…
Для меня, мой друг, один исход остается: уехать туда, где
не нужно современного ума. И я уеду! — загадочно добавила она.
— Оттого, что
человек такого разряда, каким был твой покойный муж, уже
для тебя теперь
не годится. А от
людей нашей генерации тебя будет удалять мысль, что ты никогда
не добьешься того развития, какое им нужно.
— Благодарю вашу светлость, — отвечал князь Андрей, — но я боюсь, что
не гожусь больше
для штабов, — сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. — А главное, — прибавил князь Андрей, — я привык к полку, полюбил офицеров, и
люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…