Неточные совпадения
Городничий. Мотает или
не мотает, а я вас, господа, предуведомил. Смотрите, по своей части я кое-какие распоряженья сделал, советую и вам. Особенно вам, Артемий Филиппович! Без
сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения — и потому вы сделайте так, чтобы все
было прилично: колпаки
были бы чистые, и больные
не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.
Между тем
не могло
быть сомнения, что в Стрелецкой слободе заключается источник всего зла.
Нет
сомнения, что участь этих оставшихся верными долгу чиновников
была бы весьма плачевна, если б
не выручило их непредвиденное обстоятельство.
«
Не может
быть, чтоб это страшное тело
был брат Николай», подумал Левин. Но он подошел ближе, увидал лицо, и
сомнение уже стало невозможно. Несмотря на страшное изменение лица, Левину стòило взглянуть в эти живые поднявшиеся на входившего глаза, заметить легкое движение рта под слипшимися усами, чтобы понять ту страшную истину, что это мертвое тело
было живой брат.
— Дарья Александровна! — сказал он, теперь прямо взглянув в доброе взволнованное лицо Долли и чувствуя, что язык его невольно развязывается. — Я бы дорого дал, чтобы
сомнение еще
было возможно. Когда я сомневался, мне
было тяжело, но легче, чем теперь. Когда я сомневался, то
была надежда; но теперь нет надежды, и я всё-таки сомневаюсь во всем. Я так сомневаюсь во всем, что я ненавижу сына и иногда
не верю, что это мой сын. Я очень несчастлив.
«Что-нибудь еще в этом роде», сказал он себе желчно, открывая вторую депешу. Телеграмма
была от жены. Подпись ее синим карандашом, «Анна», первая бросилась ему в глаза. «Умираю, прошу, умоляю приехать. Умру с прощением спокойнее», прочел он. Он презрительно улыбнулся и бросил телеграмму. Что это
был обман и хитрость, в этом, как ему казалось в первую минуту,
не могло
быть никакого
сомнения.
Он помнил, как он пред отъездом в Москву сказал раз своему скотнику Николаю, наивному мужику, с которым он любил поговорить: «Что, Николай! хочу жениться», и как Николай поспешно отвечал, как о деле, в котором
не может
быть никакого
сомнения: «И давно пора, Константин Дмитрич».
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова
не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все
не только
сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько
не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души. К кому же ему
было обращаться, как
не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
И так как в ней
не было ни малейшего
сомнения, что она должна помочь ему, она
не сомневалась и в том, что это можно, и тотчас же принялась за дело.
На все вопросы
были прекрасно изложены ответы, и ответы,
не подлежавшие
сомнению, так как они
не были произведением всегда подверженной ошибкам человеческой мысли, но все
были произведением служебной деятельности.
И, сказав это, Левин покраснел еще больше, и
сомнения его о том, хорошо ли или дурно он сделал, поехав к Анне,
были окончательно разрешены. Он знал теперь, что этого
не надо
было делать.
Все эти следы его жизни как будто охватили его и говорили ему: «нет, ты
не уйдешь от нас и
не будешь другим, а
будешь такой же, каков
был: с
сомнениями, вечным недовольством собой, напрасными попытками исправления и падениями и вечным ожиданием счастья, которое
не далось и невозможно тебе».
«Без
сомнения, наше общество еще так дико (
не то, что в Англии), что очень многие», — и в числе этих многих
были те, мнением которых Алексей Александрович особенно дорожил, — «посмотрят на дуэль с хорошей стороны; но какой результат
будет достигнут?
Она всегда казалась занятою делом, в котором
не могло
быть сомнения, и потому, казалось, ничем посторонним
не могла интересоваться.
— Для тебя, для других, — говорила Анна, как будто угадывая ее мысли, — еще может
быть сомнение; но для меня… Ты пойми, я
не жена; он любит меня до тех пор, пока любит. И что ж, чем же я поддержу его любовь? Вот этим?
Столько же доводов
было тогда за этот шаг, сколько и против, и
не было того решительного повода, который бы заставил его изменить своему правилу: воздерживаться в
сомнении; но тетка Анны внушила ему через знакомого, что он уже компрометтировал девушку и что долг чести обязывает его сделать предложение.
Василий Лукич между тем,
не понимавший сначала, кто
была эта дама, и узнав из разговора, что это
была та самая мать, которая бросила мужа и которую он
не знал, так как поступил в дом уже после нее,
был в
сомнении, войти ли ему или нет, или сообщить Алексею Александровичу.
Без
сомнения, он никогда
не будет в состоянии возвратить ей своего уважения; но
не было и
не могло
быть никаких причин ему расстроивать свою жизнь и страдать вследствие того, что она
была дурная и неверная жена.
Княгиня
была сперва твердо уверена, что нынешний вечер решил судьбу Кити и что
не может
быть сомнения в намерениях Вронского; но слова мужа смутили ее. И, вернувшись к себе, она, точно так же как и Кити, с ужасом пред неизвестностью будущего, несколько раз повторила в душе: «Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй!»
Он хотел сделать вопрос, который разъяснил бы ему это
сомнение, но
не смел этого сделать: он видел, что она страдает, и ему
было жаль ее.
О, я прошу тебя:
не мучь меня по-прежнему пустыми
сомнениями и притворной холодностью: я, может
быть, скоро умру, я чувствую, что слабею со дня на день… и, несмотря на это, я
не могу думать о будущей жизни, я думаю только о тебе…
Это
был решительно человек, для которого
не существовало
сомнений вовсе; и сколько у них заметно
было шаткости и робости в предположениях, столько у него твердости и уверенности.
Герои наши видели много бумаги, и черновой и белой, наклонившиеся головы, широкие затылки, фраки, сертуки губернского покроя и даже просто какую-то светло-серую куртку, отделившуюся весьма резко, которая, своротив голову набок и положив ее почти на самую бумагу, выписывала бойко и замашисто какой-нибудь протокол об оттяганье земли или описке имения, захваченного каким-нибудь мирным помещиком, покойно доживающим век свой под судом, нажившим себе и детей и внуков под его покровом, да слышались урывками короткие выражения, произносимые хриплым голосом: «Одолжите, Федосей Федосеевич, дельце за № 368!» — «Вы всегда куда-нибудь затаскаете пробку с казенной чернильницы!» Иногда голос более величавый, без
сомнения одного из начальников, раздавался повелительно: «На, перепиши! а
не то снимут сапоги и просидишь ты у меня шесть суток
не евши».
Он послал Селифана отыскивать ворота, что, без
сомнения, продолжалось бы долго, если бы на Руси
не было вместо швейцаров лихих собак, которые доложили о нем так звонко, что он поднес пальцы к ушам своим.
Все у них
было как-то черство, неотесанно, неладно, негоже, нестройно, нехорошо, в голове кутерьма, сутолока, сбивчивость, неопрятность в мыслях, — одним словом, так и вызначилась во всем пустая природа мужчины, природа грубая, тяжелая,
не способная ни к домостроительству, ни к сердечным убеждениям, маловерная, ленивая, исполненная беспрерывных
сомнений и вечной боязни.
Ее тревожит сновиденье.
Не зная, как его понять,
Мечтанья страшного значенье
Татьяна хочет отыскать.
Татьяна в оглавленье кратком
Находит азбучным порядком
Слова: бор, буря, ведьма,
ель,
Еж, мрак, мосток, медведь, метель
И прочая. Ее
сомненийМартын Задека
не решит;
Но сон зловещий ей сулит
Печальных много приключений.
Дней несколько она потом
Всё беспокоилась о том.
Тарас поглядел на этого Соломона, какого ещё
не было на свете, и получил некоторую надежду. Действительно, вид его мог внушить некоторое доверие: верхняя губа у него
была просто страшилище; толщина ее, без
сомнения, увеличилась от посторонних причин. В бороде у этого Соломона
было только пятнадцать волосков, и то на левой стороне. На лице у Соломона
было столько знаков побоев, полученных за удальство, что он, без
сомнения, давно потерял счет им и привык их считать за родимые пятна.
В нем
не было смешанных оттенков огня, лепестков мака, игры фиолетовых или лиловых намеков;
не было также ни синевы, ни тени — ничего, что вызывает
сомнение.
Не было никаких
сомнений в звонкой душе Грэя — ни глухих ударов тревоги, ни шума мелких забот; спокойно, как парус, рвался он к восхитительной цели, полный тех мыслей, которые опережают слова.
Сомнения не было, что она мертвая.
— Я думаю, что у него очень хорошая мысль, — ответил он. — О фирме, разумеется, мечтать заранее
не надо, но пять-шесть книг действительно можно издать с несомненным успехом. Я и сам знаю одно сочинение, которое непременно пойдет. А что касается до того, что он сумеет повести дело, так в этом нет и
сомнения: дело смыслит… Впрочем,
будет еще время вам сговориться…
Полагаю, что у них и разговору иного
не было, как обо мне, и, уж без
сомнения, Авдотье Романовне стали известны все эти мрачные, таинственные сказки, которые мне приписывают…
Письмо матери его измучило. Но относительно главнейшего, капитального пункта
сомнений в нем
не было ни на минуту, даже в то еще время, как он читал письмо. Главнейшая
суть дела
была решена в его голове, и решена окончательно: «
Не бывать этому браку, пока я жив, и к черту господина Лужина!»
— Нет, я
не вытерплю,
не вытерплю! Пусть, пусть даже нет никаких
сомнений во всех этих расчетах,
будь это все, что решено в этот месяц, ясно как день, справедливо как арифметика. Господи! Ведь я все же равно
не решусь!.. Я ведь
не вытерплю,
не вытерплю!.. Чего же, чего же и до сих пор…
Но надежды
не было;
сомнения не оставалось никакого; все
было так!
— Вы уж уходите! — ласково проговорил Порфирий, чрезвычайно любезно протягивая руку. — Очень, очень рад знакомству. А насчет вашей просьбы
не имейте и
сомнения. Так-таки и напишите, как я вам говорил. Да лучше всего зайдите ко мне туда сами… как-нибудь на днях… да хоть завтра. Я
буду там часов этак в одиннадцать, наверно. Все и устроим… поговорим… Вы же, как один из последних, там бывших, может, что-нибудь и сказать бы нам могли… — прибавил он с добродушнейшим видом.
Свидригайлов сел на диван, шагах в восьми от Дуни. Для нее уже
не было ни малейшего
сомнения в его непоколебимой решимости. К тому же она его знала…
И если бы даже случилось когда-нибудь так, что уже все до последней точки
было бы им разобрано и решено окончательно и
сомнений не оставалось бы уже более никаких, — то тут-то бы, кажется, он и отказался от всего, как от нелепости, чудовищности и невозможности.
Ее ум
был пытлив и равнодушен в одно и то же время: ее
сомнения не утихали никогда до забывчивости и никогда
не дорастали до тревоги.
Самгин, поправив очки, взглянул на него; такие афоризмы в устах Безбедова возбуждали
сомнения в глупости этого человека и усиливали неприязнь к нему. Новости Безбедова он слушал механически, как шум ветра, о них
не думалось, как
не думается о картинах одного и того же художника, когда их много и они утомляют однообразием красок, техники. Он отметил, что анекдотические новости эти
не вызывают желания оценить их смысл. Это
было несколько странно, но он тотчас нашел объяснение...
Движения его, когда он
был даже встревожен, сдерживались также мягкостью и
не лишенною своего рода грации ленью. Если на лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра
сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта застывала в форме определенной идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.
У него
не было и того дилетантизма, который любит порыскать в области чудесного или подонкихотствовать в поле догадок и открытий за тысячу лет вперед. Он упрямо останавливался у порога тайны,
не обнаруживая ни веры ребенка, ни
сомнения фата, а ожидал появления закона, а с ним и ключа к ней.
— Чего же вам надо от меня? — Вы сомневаетесь,
не ошибка ли моя любовь к вам: я
не могу успокоить вашего
сомнения; может
быть, и ошибка — я
не знаю…
— Ангел — позвольте сказать — мой! — говорил он. —
Не мучьтесь напрасно: ни казнить, ни миловать вас
не нужно. Мне даже нечего и прибавлять к вашему рассказу. Какие могут
быть у вас
сомнения? Вы хотите знать, что это
было, назвать по имени? Вы давно знаете… Где письмо Обломова?
— Что ж? примем ее как новую стихию жизни… Да нет, этого
не бывает,
не может
быть у нас! Это
не твоя грусть; это общий недуг человечества. На тебя брызнула одна капля… Все это страшно, когда человек отрывается от жизни… когда нет опоры. А у нас… Дай Бог, чтоб эта грусть твоя
была то, что я думаю, а
не признак какой-нибудь болезни… то хуже. Вот горе, перед которым я упаду без защиты, без силы… А то, ужели туман, грусть, какие-то
сомнения, вопросы могут лишить нас нашего блага, нашей…
Сомнений, что все это именно так, как говорила старушка,
не могло
быть ни малейших. Она научилась зорко следить за каждым шагом своего неуловимого должника и знала все его тайности от подкупленных его слуг.
А он шел, мучась
сомнениями, и страдал за себя и за нее. Она
не подозревала его тайных мук,
не подозревала, какою страстною любовью охвачен
был он к ней — как к женщине человек и как к идеалу художник.
— Как же я могу помочь, когда
не знаю ни твоего горя, ни опасности? Откройся мне, и тогда простой анализ чужого ума разъяснит тебе твои
сомнения, удалит, может
быть, затруднения, выведет на дорогу… Иногда довольно взглянуть ясно и трезво на свое положение, и уже от одного сознания становится легче. Ты сама
не можешь: дай мне взглянуть со стороны. Ты знаешь, два ума лучше одного…
И этот тонкий оттенок
сомнения не ускользнул от Райского. Он прозревал в ее взгляды, слова, ловил, иногда бессознательно, все лучи и тени, мелькавшие в ней,
не только проникал смыслом, но как будто чуял нервами, что произошло, даже что должно
было произойти в ней.
Глядя на него, слушая его, видя его деятельность, распоряжения по хозяйству, отношения к окружающим его людям, к приказчикам, крестьянам — ко всем, кто около него
был, с кем он соприкасался, с кем работал или просто говорил, жил вместе, Райский удивлялся до наивности каким-то наружно будто противоположностям, гармонически уживавшимся в нем: мягкости речи, обращения — с твердостью, почти методическою, намерений и поступков, ненарушимой правильности взгляда, строгой справедливости — с добротой, тонкой, природной, а
не выработанной гуманностью, снисхождением, — далее, смеси какого-то трогательного недоверия к своим личным качествам, робких и стыдливых
сомнений в себе — с смелостью и настойчивостью в распоряжениях, работах, поступках, делах.