Неточные совпадения
Оба
несут чемодан
в боковую комнату.
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь
в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит
в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни
в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия
несешь.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все
несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается
в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Хлестаков (прихлопывает
в ладоши и слегка подпрыгивает на стуле).
Несут!
несут!
несут!
Ну и
несешь, а
в штуке-то будет без мала аршин пятьдесят.
— Чего же вам еще?
Не то ли вам рассказывать,
Что дважды погорели мы,
Что Бог сибирской язвою
Нас трижды посетил?
Потуги лошадиные
Несли мы; погуляла я,
Как мерин,
в бороне!..
Он бодро шел, жевал калач,
В подарок
нес жене кумач.
Пахом соты медовые
Нес на базар
в Великое,
А два братана Губины
Так просто с недоуздочком
Ловить коня упрямого
В свое же стадо шли.
Потупился, задумался,
В тележке сидя, поп
И молвил: — Православные!
Роптать на Бога грех,
Несу мой крест с терпением,
Живу… а как? Послушайте!
Скажу вам правду-истину,
А вы крестьянским разумом
Смекайте! —
«Начинай...
Несут гроши последние
В кабак!
Что шаг, то натыкалися
Крестьяне на диковину:
Особая и странная
Работа всюду шла.
Один дворовый мучился
У двери: ручки медные
Отвинчивал; другой
Нес изразцы какие-то.
«Наковырял, Егорушка?» —
Окликнули с пруда.
В саду ребята яблоню
Качали. — Мало, дяденька!
Теперь они осталися
Уж только наверху,
А было их до пропасти!
Достоверные свидетели сказывали, что однажды,
в третьем часу ночи, видели, как Байбаков, весь бледный и испуганный, вышел из квартиры градоначальника и бережно
нес что-то обернутое
в салфетке.
Но этим дело не ограничилось. Не прошло часа, как на той же площади появилась юродивая Анисьюшка. Она
несла в руках крошечный узелок и, севши посередь базара, начала ковырять пальцем ямку. И ее обступили старики.
Шесть девиц, одетых
в прозрачные хитоны,
несли на носилках Перунов болван; впереди,
в восторженном состоянии, скакала предводительша, прикрытая одними страусовыми перьями; сзади следовала толпа дворян и дворянок, между которыми виднелись почетнейшие представители глуповского купечества (мужики, мещане и краснорядцы победнее кланялись
в это время Волосу).
«Там видно будет», сказал себе Степан Аркадьич и, встав, надел серый халат на голубой шелковой подкладке, закинул кисти узлом и, вдоволь забрав воздуха
в свой широкий грудной ящик, привычным бодрым шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное тело, подошел к окну, поднял стору и громко позвонил. На звонок тотчас же вошел старый друг, камердинер Матвей,
неся платье, сапоги и телеграмму. Вслед за Матвеем вошел и цирюльник с припасами для бритья.
Написали страстное письмо, признание, и сами
несут письмо наверх, чтобы разъяснить то, что
в письме оказалось бы не совсем понятным.
Всякая рознь кончилась, все общественные органы говорят одно и одно, все почуяли стихийную силу, которая захватила их и
несет в одном направлении.
Он не спал всю ночь, и его гнев, увеличиваясь
в какой-то огромной прогрессии, дошел к утру до крайних пределов. Он поспешно оделся и, как бы
неся полную чашу гнева и боясь расплескать ее, боясь вместе с гневом утратить энергию, нужную ему для объяснения с женою, вошел к ней, как только узнал, что она встала.
— Я дурно спала, — отвечала Анна, вглядываясь
в лакея, который шел им навстречу и, по ее соображениям,
нес записку Вронского.
— То-то и ужасно
в этом роде горя, что нельзя, как во всяком другом —
в потере,
в смерти,
нести крест, а тут нужно действовать, — сказал он, как будто угадывая ее мысль. — Нужно выйти из того унизительного положения,
в которой вы поставлены; нельзя жить втроем.
В галлерее они встретили и самую Вареньку. Она поспешно шла им навстречу,
неся элегантную красную сумочку.
— Скажите, — продолжал он, обратясь ко мне, — ну что вы об этом думаете?.. ну, какой бес
несет его теперь
в Персию?..
Они говорили, что все это вздор, что похищенье губернаторской дочки более дело гусарское, нежели гражданское, что Чичиков не сделает этого, что бабы врут, что баба что мешок: что положат, то
несет, что главный предмет, на который нужно обратить внимание, есть мертвые души, которые, впрочем, черт его знает, что значат, но
в них заключено, однако ж, весьма скверное, нехорошее.
Но прокурор, и Чичиков, и сам губернатор пришли
в такое замешательство, что не нашлись совершенно, что отвечать, а между тем Ноздрев, нимало не обращая внимания,
нес полутрезвую речь...
Изредка доходили до слуха его какие-то, казалось, женские восклицания: «Врешь, пьяница! я никогда не позволяла ему такого грубиянства!» — или: «Ты не дерись, невежа, а ступай
в часть, там я тебе докажу!..» Словом, те слова, которые вдруг обдадут, как варом, какого-нибудь замечтавшегося двадцатилетнего юношу, когда, возвращаясь из театра,
несет он
в голове испанскую улицу, ночь, чудный женский образ с гитарой и кудрями.
— Вообще о генералах, ваше превосходительство,
в общности… то есть, говоря собственно, об отечественных генералах, — сказал Чичиков, а сам подумал: «Чтой-то я за вздор такой
несу!»
Но я теперь должен, как
в решительную и священную минуту, когда приходится спасать свое отечество, когда всякий гражданин
несет все и жертвует всем, — я должен сделать клич хотя к тем, у которых еще есть
в груди русское сердце и понятно сколько-нибудь слово «благородство».
Тут же заставил он Плюшкина написать расписку и выдал ему деньги, которые тот принял
в обе руки и понес их к бюро с такою же осторожностью, как будто бы
нес какую-нибудь жидкость, ежеминутно боясь расхлестать ее.
Но чай
несут: девицы чинно
Едва за блюдечки взялись,
Вдруг из-за двери
в зале длинной
Фагот и флейта раздались.
Обрадован музыки громом,
Оставя чашку чаю с ромом,
Парис окружных городков,
Подходит к Ольге Петушков,
К Татьяне Ленский; Харликову,
Невесту переспелых лет,
Берет тамбовский мой поэт,
Умчал Буянов Пустякову,
И
в залу высыпали все,
И бал блестит во всей красе.
Он поскорей звонит. Вбегает
К нему слуга француз Гильо,
Халат и туфли предлагает
И подает ему белье.
Спешит Онегин одеваться,
Слуге велит приготовляться
С ним вместе ехать и с собой
Взять также ящик боевой.
Готовы санки беговые.
Он сел, на мельницу летит.
Примчались. Он слуге велит
Лепажа стволы роковые
Нести за ним, а лошадям
Отъехать
в поле к двум дубкам.
Бывало, он еще
в постеле:
К нему записочки
несут.
Что? Приглашенья?
В самом деле,
Три дома на вечер зовут:
Там будет бал, там детский праздник.
Куда ж поскачет мой проказник?
С кого начнет он? Всё равно:
Везде поспеть немудрено.
Покамест
в утреннем уборе,
Надев широкий боливар,
Онегин едет на бульвар,
И там гуляет на просторе,
Пока недремлющий брегет
Не прозвонит ему обед.
И я,
в закон себе вменяя
Страстей единый произвол,
С толпою чувства разделяя,
Я музу резвую привел
На шум пиров и буйных споров,
Грозы полуночных дозоров;
И к ним
в безумные пиры
Она
несла свои дары
И как вакханочка резвилась,
За чашей пела для гостей,
И молодежь минувших дней
За нею буйно волочилась,
А я гордился меж друзей
Подругой ветреной моей.
Конечно, не один Евгений
Смятенье Тани видеть мог;
Но целью взоров и суждений
В то время жирный был пирог
(К несчастию, пересоленный);
Да вот
в бутылке засмоленной,
Между жарким и блан-манже,
Цимлянское
несут уже;
За ним строй рюмок узких, длинных,
Подобно талии твоей,
Зизи, кристалл души моей,
Предмет стихов моих невинных,
Любви приманчивый фиал,
Ты, от кого я пьян бывал!
Упала
в снег; медведь проворно
Ее хватает и
несет;
Она бесчувственно-покорна,
Не шевельнется, не дохнет;
Он мчит ее лесной дорогой;
Вдруг меж дерев шалаш убогой;
Кругом всё глушь; отвсюду он
Пустынным снегом занесен,
И ярко светится окошко,
И
в шалаше и крик, и шум;
Медведь промолвил: «Здесь мой кум:
Погрейся у него немножко!»
И
в сени прямо он идет,
И на порог ее кладет.
Уж восемь робертов сыграли
Герои виста; восемь раз
Они места переменяли;
И чай
несут. Люблю я час
Определять обедом, чаем
И ужином. Мы время знаем
В деревне без больших сует:
Желудок — верный наш брегет;
И кстати я замечу
в скобках,
Что речь веду
в моих строфах
Я столь же часто о пирах,
О разных кушаньях и пробках,
Как ты, божественный Омир,
Ты, тридцати веков кумир!
— Молчи ж! — прикрикнул сурово на него товарищ. — Чего тебе еще хочется знать? Разве ты не видишь, что весь изрублен? Уж две недели как мы с тобою скачем не переводя духу и как ты
в горячке и жару
несешь и городишь чепуху. Вот
в первый раз заснул покойно. Молчи ж, если не хочешь нанести сам себе беду.
Когда вышли навстречу все попы
в светлых золотых ризах,
неся иконы и кресты, и впереди сам архиерей с крестом
в руке и
в пастырской митре, преклонили козаки все свои головы и сняли шапки.
Сказав это, он взвалил себе на спину мешки, стащил, проходя мимо одного воза, еще один мешок с просом, взял даже
в руки те хлеба, которые хотел было отдать
нести татарке, и, несколько понагнувшись под тяжестью, шел отважно между рядами спавших запорожцев.
Но знаю, что, может быть,
несу глупые речи, и некстати, и нейдет все это сюда, что не мне, проведшему жизнь
в бурсе и на Запорожье, говорить так, как
в обычае говорить там, где бывают короли, князья и все что ни есть лучшего
в вельможном рыцарстве.
Тихо склонился он на руки подхватившим его козакам, и хлынула ручьем молодая кровь, подобно дорогому вину, которое
несли в склянном сосуде из погреба неосторожные слуги, поскользнулись тут же у входа и разбили дорогую сулею: все разлилось на землю вино, и схватил себя за голову прибежавший хозяин, сберегавший его про лучший случай
в жизни, чтобы если приведет Бог на старости лет встретиться с товарищем юности, то чтобы помянуть бы вместе с ним прежнее, иное время, когда иначе и лучше веселился человек…
Ветер и волны, раскачивая,
несли лодку
в гибельный простор.
Но лодки было уж не надо: городовой сбежал по ступенькам схода к канаве, сбросил с себя шинель, сапоги и кинулся
в воду. Работы было немного: утопленницу
несло водой
в двух шагах от схода, он схватил ее за одежду правою рукою, левою успел схватиться за шест, который протянул ему товарищ, и тотчас же утопленница была вытащена. Ее положили на гранитные плиты схода. Она очнулась скоро, приподнялась, села, стала чихать и фыркать, бессмысленно обтирая мокрое платье руками. Она ничего не говорила.
— Так
неси же, ради бога,
неси! — закричал весь
в волнении Раскольников, — господи!
— Это мы хорошо сделали, что теперь ушли, — заторопилась, перебивая, Пульхерия Александровна, — он куда-то по делу спешил; пусть пройдется, воздухом хоть подышит… ужас у него душно… а где тут воздухом-то дышать? Здесь и на улицах, как
в комнатах без форточек. Господи, что за город!.. Постой, посторонись, задавят,
несут что-то! Ведь это фортепиано пронесли, право… как толкаются… Этой девицы я тоже очень боюсь…
В комнате было душно, но окна она не отворила; с лестницы
несло вонью, но дверь на лестницу была не затворена; из внутренних помещений, сквозь непритворенную дверь, неслись волны табачного дыма, она кашляла, но дверь не притворяла.
Нельзя же было по улице
нести топор
в руках.
Увидя, что топор крестьянин
нёс,
«Голубчик», Деревцо сказало молодое:
«Пожалуй, выруби вокруг меня ты лес,
Я не могу расти
в покое...
Какую службу ты
несёшь?»
«На счастье грех роптать», Жужутка отвечает:
«Мой господин во мне души не чает;
Живу
в довольстве и добре,
И ем, и пью на серебре...
Но, видя всякий раз, как с Моря
Сокровища
несут горами корабли,
Как выгружаются богатые товары
И ломятся от них анбары,
И как хозяева их
в пышности цвели,
Пастух на то прельстился...
Люблю, военная столица,
Твоей твердыни дым и гром,
Когда полнощная царица
Дарует сына
в царский дом,
Или победу над врагом
Россия снова торжествует,
Или, взломав свой синий лед,
Нева к морям его
несетИ, чуя вешни дни, ликует.