Было уже около шести часов утра, когда я вышел из состояния полудремоты, в которой на короткое время забылся; в окна проникал белесоватый свет, и облака густыми массами
неслись в вышине, суля впереди целую перспективу ненастных дней.
Неточные совпадения
И, озарен луною бледной,
Простерши руку
в вышине,
За ним
несется Всадник Медный
На звонко-скачущем коне...
Видели мы кочевье оленных тунгусов со стадом оленей. Тишина и молчание сопровождали нас. Только раз засвистала какая-то птичка, да, кажется, сама испугалась и замолчала, или иногда вдруг из болота выскакивал кулик, местами
в вышине неслись гуси или утки, все это пролетные гости здесь. Не слыхать и насекомых.
Вот и сегодня то же: бледно-зеленый, чудесный, фантастический колорит,
в котором есть что-то грустное; чрез минуту зеленый цвет перешел
в фиолетовый;
в вышине несутся клочки бурых и палевых облаков, и наконец весь горизонт облит пурпуром и золотом — последние следы солнца; очень похоже на тропики.
Но старого сада докуда еще не тронули; по-прежнему был он полон прохлады и сумерек; по-прежнему старые дуплистые липы и березы задумчиво помавали
в вышине всклокоченными вершинами; по-прежнему волною
неслись отовсюду запахи и прозрачною, душистою массою стояли
в воздухе.
Мне было не до сочувствия. Для меня эта «командировка» была еще менее удачной, и мне казалось, что это у меня на душе проплывают одни за другими бесформенные призраки, которые
неслись там,
в вышине.
Представьте себе движущийся чурбан, отесанный ровно
в ширину, как
в вышину, нечто похожее на человека, с лицом плоским, точно сплющенным доской, с двумя щелочками вместо глаз, с маленьким ртом, который доходит до ушей,
в высокой шапке даже среди собачьих жаров; прибавьте еще, что этот купидончик [Купидон — бог любви у римлян, то же, что и Амур; у греков — Эрот (Эрос).] со всеми принадлежностями своими: колчаном, луком, стрелами —
несется на лошадке, едва приметной от земли, захватывая на лету волшебным узлом все, что ему навстречу попадается, — гусей, баранов, женщин, детей…