Иоле прислушивается еще несколько минут, потом, быстро и ловко лавируя между спящей орудийной прислугой, ползет по доскам палубы туда, где находятся грозные источники смерти. Его руки сами натыкаются на холодные остовы
неприятельских пушек. Слава Господу и его святым, он, Иоле, y цели сейчас!
Перерезав предварительно канат своим кинжалом, тот самый канат, к концу которого прикреплены драгоценные, добытые им трофеи — четыре замка от
неприятельских пушек и, держа его в крепко стиснутых зубах, Иоле плывет обратно, лихорадочно быстро перебирая руками.
Все душнее, все жарче дышит благовонная ночь юга. Нестерпимо пахнут цветы в королевском саду, и нет-нет душистая волна роз и магнолий потянется со стороны дворца к южному берегу. Уже давно замолчали
неприятельские пушки на вражеском судне, и полная тишина воцарилась теперь над опустевшим со дня начала бомбардировки городом.
Теперь остается только последовать вслед за ними. Огромная по трудности работа совершена. Часть
неприятельских пушек, громивших их берег, замолчала, благодаря ему, Иоле, надолго, может быть, навсегда.
Неточные совпадения
Возвышенным, красноречивым, витиеватым слогом можно воспевать только высокие явления жизни — взятие
неприятельского города, отбитие у врага нескольких
пушек, торжество по случаю победы, иллюминацию, раздачу наград и т. п.
О, если бы броситься туда с храбрыми юнаками, взять
неприятельские батареи, заставить замолчать австрийские
пушки!
Капитан Петрович при слабом отблеске костра успел разглядеть горящие глаза Иоле, его воодушевленное лицо и молящую улыбку. Неизъяснимое чувство любви, жалости и сознания своего братского долга захватили этого пожилого офицера. Он понял, чего хотел Иоле, этот молодой орленок, горячий, смелый и отважный, достойный сын своего отца. Он понял, что юноша трепетал при одной мысли о возможности подобраться к
неприятельскому судну и в отчаянном бою заставить замолчать австрийские
пушки.
— Зато, по крайней мере, нет
пушек — и то хлеб, — шепотом, оборачивая голову назад, проговорил Игорь, наблюдавший издали картину
неприятельской стоянки.
На миг все заволокло туманом в глазах Иоле… В этом тумане он только смутно различил перебитые свои батарейные орудия; трупы погибшей на своем посту орудийной прислуги и две еще целые и невредимые
пушки, оставшиеся чудом неиспорченными под огнем
неприятельских орудий. Быстрая мысль вихрем осенила молодую голову Иоле.
Но вот снова с горы из-за леса, занятого теперь русскими батареями, грянули русские
пушки. Они словно вдохнули новую бодрость в русских богатырей. Теперь могучее «ура» полилось уже далеко впереди, над самыми
неприятельскими окопами. Австрийцы и немцы беспорядочно отступали, бросая орудия и снаряды, бросая винтовки, сабли и патронные ящики. На одних передках орудий улепетывала батарейная прислуга, спасаясь беспорядочным бегством.
Однажды
неприятельская граната разорвалась у самых ног Толстого, разбив колесо и лафет
пушки, при которой Толстой был «уносным фейерверкером».
Трофеи победителей состояли в 310
пушках и мортирах и 180 знаменах. Число пленных простиралось до 283 офицеров и 4000 солдат. Число убитых с
неприятельской стороны превышало 10 000 человек. С нашей стороны было убито и ранено 150 штаб — и обер-офицеров и свыше 3000 нижних чинов.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густою колонной, — это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом, чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком освещении, на самом горизонте, наши
пушки. Впереди за лощиной видны были
неприятельские колонны и
пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Прежде, после двух-трех распоряжений, двух-трех фраз, скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d’aigles ennemis, [пуки
неприятельских орлов и знамен,] и
пушки, и обозы и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом, и так далее, и так далее. Теперь же, что-то странное происходило с его войсками.