Неточные совпадения
Постепенная осадка дна морского, осыпанье
гор, наносный ил с прибавкой легких волканических взрывов — все это совершилось всего более в судьбе Агафьи Матвеевны, и никто, всего менее она сама, не замечал это. Оно стало заметно только по обильным,
неожиданным и бесконечным последствиям.
Тем не менее, несмотря на всю смутную безотчетность его душевного состояния и на все угнетавшее его
горе, он все же дивился невольно одному новому и странному ощущению, рождавшемуся в его сердце: эта женщина, эта «страшная» женщина не только не пугала его теперь прежним страхом, страхом, зарождавшимся в нем прежде при всякой мечте о женщине, если мелькала таковая в его душе, но, напротив, эта женщина, которую он боялся более всех, сидевшая у него на коленях и его обнимавшая, возбуждала в нем вдруг теперь совсем иное,
неожиданное и особливое чувство, чувство какого-то необыкновенного, величайшего и чистосердечнейшего к ней любопытства, и все это уже безо всякой боязни, без малейшего прежнего ужаса — вот что было главное и что невольно удивляло его.
Тут Черевик хотел было потянуть узду, чтобы провести свою кобылу и обличить во лжи бесстыдного поносителя, но рука его с необыкновенною легкостью ударилась в подбородок. Глянул — в ней перерезанная узда и к узде привязанный — о, ужас! волосы его поднялись
горою! — кусок красного рукава свитки!..Плюнув, крестясь и болтая руками, побежал он от
неожиданного подарка и, быстрее молодого парубка, пропал в толпе.
Слишком поспешно, слишком обнаженно дошло дело до такой
неожиданной точки,
неожиданной, потому что Настасья Филипповна, отправляясь в Павловск, еще мечтала о чем-то, хотя, конечно, предполагала скорее дурное, чем хорошее; Аглая же решительно была увлечена порывом в одну минуту, точно падала с
горы, и не могла удержаться пред ужасным наслаждением мщения.
Эта
неожиданная повестка и встревожила и напугала Зыкова, а главное, не вовремя она явилась: работа
горит, а он должен терять дорогое время на допросах.
Но самое
неожиданное обстоятельство помогло мне в моем
горе.
В это скорбное время
неожиданная весть пришла от крайнего востока, и ободрила все сердца, и обратила общее
горе в радость.
Это известие приятно изумило о. Крискента, у которого точно
гора свалилась с плеч от слов Татьяны Власьевны, хотя он, собственно, не мог сразу проникнуть всего значения такого
неожиданного оборота дела.
Пришедшие на помощь казаки князя Трубецкого решили участь этого дня: их
неожиданное нападение расстроило поляков, и гетман Хоткевич, отступая в беспорядке за Москву-реку, остановился у Поклонной
горы.
Пока
горели огни в чужом дворце и приветливые знакомые лица кланялись, улыбались и негодовали, сановник испытывал чувство приятной возбужденности — как будто ему уже дали или сейчас дадут большую и
неожиданную награду.
В церкви среди толпы народа я узнавал и своих крестьян и прифрантившихся дворовых. Много было густых приглаженных волос уже не белых, а от старости с сильно зеленоватым оттенком. При сравнительно дальнем переходе по холодной ночи в церковь, нагретую дыханием толпы и сотнями горящих свечей, дело не обошлось без
неожиданной иллюминации. Задремавший старик поджег сзади другому скобку, и близко стоящие бабы стали шлепать горящего по затылку, с криком: «Дедушка,
горишь! Дедушка,
горишь!»
Крупные,
неожиданные для нее самой слезы женского восхищения брызнули из ее глаз, лицо
горело румянцем.
Трус неописанный. Но зато и без его помощи нечего стало бояться. Одно
горе прошло — стала надвигаться другая туча. Моему семейному счастию угрожало
неожиданное бедствие с другой стороны: всегда пользовавшаяся превосходным здоровьем Лина начала хворать. Изменяется в лице, цвет делается сероватый, зловещий.
Скупо плача последними старушечьими слезами, она долго рассказывала, как все родные любили Сашу, и каким
горем поразила их
неожиданная и страшная болезнь его.
Но — странное дело! — какое-то непонятное мне самому ощущение уже овладело мною; что-то шелестило уже по моему сердцу, до сих пор незнакомое и неведомое ему; но отчего оно подчас
горело и билось, будто испуганное, и часто
неожиданным румянцем обливалось лицо мое.
Неожиданное ухудшение в состоянии поправляющегося больного, неизлечимый больной, требующий от тебя помощи, грозящая смерть больного, всегдашняя возможность несчастного случая или ошибки, наконец, сама атмосфера страдания и
горя, окружающая тебя, — все это непрерывно держит душу в состоянии какой-то смутной, не успокаивающейся тревоги.
Когда несли мы тебя на крутую
гору, и затем по знойной и пыльной дороге, вдруг свернули в тенистый парк, словно вошли в райский сад; за
неожиданным поворотом сразу глянула на нас своими цветными стеклами ждавшая тебя, как ты прекрасная, церковь.
Так прожили они пять лет. Но вдруг обрушилось на них
неожиданное, страшное
горе. Заболела сначала девочка, через два дня заболел мальчик:
горел три дня и, без помощи врачей (никого нельзя было найти), на четвертый день умер. Через два дня после него умерла и девочка.
Закинув голову, подняв руки
горе, как Моисей, узревший Бога, он хохочет беззвучно и грозно, короткими спадающими вздохами — видит внизу испуганное лицо дьякона, предостерегающе приподнявшего палец, видит съежившиеся спины людей, которые заметили его хохот и поспешно точат ходы в толпе, как черви, и стискивает рот с
неожиданной и трогательной пугливостью ребенка.
И
неожиданным казалось, что в этом свинцовом, пахнущем гнилью тумане продолжает течь какая-то своя, неугомонная и бойкая жизнь; она в грохоте невидимых экипажей и в огромных, расплывающихся светлых шарах, в центре которых тускло и ровно
горят фонари, она в торопливых, бесформенных контурах, похожих на смытые чернильные пятна на серой бумаге, которые вырастают из тумана и опять уходят в него, и часто чувствуются только по тому странному ощущению, которое безошибочно свидетельствует о близком присутствии человека.