Неточные совпадения
Софийная, святая телесность остается трансцендентна нашему чувственному
опыту, она может постулироваться им только в качестве
необходимой метафизической гипотезы, как онтологическая его основа.
Здесь нет места ни антиномии, с ее логическим перерывом, ни Тайне: беспримесный рационализм — вот обратная сторона того всеведения или «гнозиса», которым мнил себя обладающим, по одним основаниям, Гегель, а по другим — Беме, почему он и оказывается столь родственным по тенденциям современному «теософизму», оккультному или мистическому рационализму [Шеллинг дает такую характеристику «теософизма» Беме: «В третьем виде эмпиризма сверхчувственное сделано предметом действительного
опыта благодаря тому, что допускается возможное восхищение человеческого существа в Бога, а вследствие этого
необходимое, безошибочное созерцание, проникающее не только в божественное существо, но и в сущность творения и во все события в нем…
Я умру. Что же тут страшного? Ведь сколько разных перемен происходило и происходит в моем плотском существовании, и я не боялся их? Отчего же я боюсь этой перемены, которая еще не наступала и в которой не только нет ничего противного моему разуму и
опыту, но которая так понятна, знакома и естественна для меня, что в продолжении моей жизни я постоянно делал и делаю соображения, в которых смерть, и животных, и людей, принималась мною, как
необходимое и часто приятное мне условие жизни. Что же страшно?
Рассказанный случай, разумеется, не составляет в какой-нибудь мере
необходимое следствие того правила, последствием которого явилось описанное забавное происшествие, но оно курьезно завершает картину разнородных
опытов к подъему церковных дел способами, доказавшими уже свою несостоятельность, и его достойно припомнить для тех, кои думают, что уместнее всего теперь будто бы сделать крутой поворот к практике регламента.
Если мы имеем большой ряд
опытов, если наблюдение наше постоянно направлено на отыскание соотношений в действиях людей между причинами и следствиями, то действия людей представляются нам тем более
необходимыми и тем менее свободными, чем вернее мы связываем последствия с причинами.