Но томление духа по небесном свете приближает к нам сей последний; когда же он соприкасается с нашим духом, то происходит сотрясение, или толчок, иначе называемый
небесною молниею.
Неточные совпадения
О, это, конечно, было не то сошествие, в котором явится он, по обещанию своему, в конце времен во всей славе
небесной и которое будет внезапно, «как
молния, блистающая от востока до запада».
Пока
молния сверкала вдали, было ясно видно, где именно происходят контакты
небесного электричества с землей, но когда она стала вспыхивать в непосредственной близости, то утратила свой искровый характер.
И вслед за этой
молнией перед его потухшими еще до рождения глазами вдруг зажглись странные призраки. Были ли это лучи или звуки, он не отдавал себе отчета. Это были звуки, которые оживали, принимали формы и двигались лучами. Они сияли, как купол
небесного свода, они катились, как яркое солнце по небу, они волновались, как волнуется шепот и шелест зеленой степи, они качались, как ветви задумчивых буков.
— Видеть Кавказ, — внушает Серафим, — значит видеть истинное лицо земли, на коем — не противореча — сливаются в одну улыбку и снежная чистота души ребёнка и гордая усмешка мудрости дьявольской. Кавказ — проба сил человека: слабый дух подавляется там и трепещет в страхе пред силами земли, сильный же, насыщаясь ещё большей крепостью, становится высок и остр, подобно горе, возносящей алмазную вершину свою во глубину
небесных пустынь, а вершина эта — престол
молний.
— Барин, что же это, господи… Погибнем, царица
небесная…
Молния… черная… господи, господи…
Здравствовал Ярило любимого земнородного сына
небесными громáми, потоками
молний.
— Да рассыплются племена нечестивые, ищущие брани, и будут поражены
молнией небесной и, как псы голодные, лижут землю своими языками! Чего еще хотите вы от меня?
— Да рассыплятся племена нечестивые, алчущие брани, и будут поражены
молнией небесною и, яко псы голодные, лижут землю языками своими! Чего еще хотите вы от меня?