Неточные совпадения
Перепрыгнула
на лежанку, —
кошка и туда, и вдруг бросилась к ней
на шею и душит ее.
Однажды вечером, когда я уже выздоравливал и лежал развязанный, — только пальцы были забинтованы в рукавички, чтоб я не мог царапать лица, — бабушка почему-то запоздала прийти в обычное время, это вызвало у меня тревогу, и вдруг я увидал ее: она лежала за дверью
на пыльном помосте чердака, вниз лицом, раскинув руки,
шея у нее была наполовину перерезана, как у дяди Петра, из угла, из пыльного сумрака к ней подвигалась большая
кошка, жадно вытаращив зеленые глаза.
Скворец, скосив
на нее круглый живой глаз юмориста, стучит деревяшкой о тонкое дно клетки, вытягивает
шею и свистит иволгой, передразнивает сойку, кукушку, старается мяукнуть
кошкой, подражает вою собаки, а человечья речь — не дается ему.
Гордей Евстратыч приоделся в свой длиннополый сюртук, повязал
шею атласной косынкой, надел новенькие козловые сапоги «со скрипом» и в этом старинном костюме отправился в гости, хотя у самого
кошки скребли
на душе.
Татьяна Власьевна смотрела
на него взглядом
кошки на птицу, увлечённую своим пением. В глазах у неё сверкал зелёный огонёк, губы вздрагивали. Кирик возился с бутылкой, сжимая её коленями и наклоняясь над ней.
Шея у него налилась кровью, уши двигались…
И снова думал о том, что если б он был смелее с ней… и обрывал себя, доканчивая эту мысль так: — то навязал бы себе
на шею бесспорно очень красивую, но страшно неудобную, тяжёлую, глупую любовницу, с характером дикой
кошки и с грубейшей чувственностью, — это уж наверное!..
—
На выдумки ловок, беда! Нож из жести оконной у него, об камень выточен. А шапку видели…
на окне у него лежит? Тоже сам
сшил. Окно-то у него разбито, чорт ему
кошку шальную и занеси. Он ее сцапал, содрал шкуру зубами, — вот и шапка! Иголка тоже у него имеется, нитки из тюфяка дергает… Ну, зато набожен: молитвы получше иного попа знает. Бога у него свои, а молитвы наши… Молится, да!.. И послушен тоже… Тимошка, спой песенку! Тимошка прервал молитву, взял в руки палку и повернулся к Михеичу.
Прощаясь, она держала в руках свечу; светлые пятна прыгали по ее лицу и
шее, точно гоняясь за ее грустной улыбкой; я вообразил себе прежнюю Кисочку, которую, бывало, хотелось погладить, как
кошку, пристально поглядел
на теперешнюю, припомнились мне почему-то ее слова: „Каждый человек должен терпеть то, что ему от судьбы положено“ — и у меня
на душе стало нехорошо.