Неточные совпадения
Прихрамывая, тыкая палкой в
торцы, он перешел с мостовой
на панель, присел
на каменную тумбу, достал из кармана газету и закрыл ею лицо свое. Самгин отметил, что солдат, взглянув
на него, хотел отдать ему честь, но почему-то раздумал сделать это.
Днем по улицам летала пыль строительных работ,
на Невском рабочие расковыривали
торцы мостовой, наполняя город запахом гнилого дерева; весь город казался вспотевшим.
В магазинах вспыхивали огни, а
на улице сгущался мутный холод, сеялась какая-то сероватая пыль, пронзая кожу лица. Неприятно было видеть людей, которые шли встречу друг другу так, как будто ничего печального не случилось; неприятны голоса женщин и топот лошадиных копыт по
торцам, — странный звук, точно десятки молотков забивали гвозди в небо и в землю, заключая и город и душу в холодную, скучную темноту.
По
торцам мостовой, наполняя воздух тупым и дробным звуком шагов, нестройно двигалась небольшая, редкая толпа, она была похожа
на метлу, ручкой которой служила цепь экипажей, медленно и скучно тянувшаяся за нею. Встречные экипажи прижимались к панелям, — впереди толпы быстро шагал студент, рослый, кудрявый, точно извозчик-лихач; размахивая черным кашне перед мордами лошадей, он зычно кричал...
Но тут-то является им
на помощь Любим
Торцов, — озорник, с которым Гордей Карпыч уж достаточно повозился и никакого ладу не нашел.
А между тем
Торцов и не думает прибавить жалованья усердному приказчику,
на что даже сам кроткий Митя жалуется: «Жалованье маленькое от Гордея Карпыча, все обида да брань, да все бедностью попрекает, точно я виноват… а жалованья не прибавляет».
Но
на место смененных надо же кого-нибудь определить; следовательно,
Торцов имеет вообще нужду в людях и, следовательно, хоть вследствие своего консерватизма не будет зря гонять тех, которые ему не противятся, а угождают.
Отчего ж у меня не болит?» Кто-нибудь приедет и расскажет, что нынче
на Невском
на торцах очень лошади падают; Белоярцев и тут остановит и скажет: «Падают!
Узнав, что Любим
Торцов разъезжает по селениям, где заведены кабаки, сам пьет, а крестьян уговаривает не давать приговоров
на открытие питейных заведений, губернатор призвал Краснова и сказал ему, что хотя заботы об уменьшении пьянства весьма похвальны, но не следует забывать, что вино представляет одну из существеннейших статей государственного бюджета.
Ведь ни я, ни Вилков, ни
Торцов не выходили с оружием в руках, чтобы создать земство, — и вдруг оказывается, что теперь-то именно и выступила вперед общественная опасность!"Словом сказать, Краснов махнул рукой, посвятил остальное время петербургского пребывания
на общественные удовольствия,
на истребление бакалеи,
на покупку нарядов для семьи и, нагруженный целым ворохом всякой всячины, возвратился восвояси.
Опять шторы взвились. Солнце теперь было налицо. Вот оно залило стены института и косяком легло
на торцах Герцена. Профессор смотрел в окно, соображая, где будет солнце днем. Он то отходил, то приближался, легонько пританцовывая, и наконец животом лег
на подоконник.
За ними шли громадные цистерны-автомобили, с длиннейшими рукавами и шлангами, точно
на пожарных повозках, и тяжелые, раздавливающие
торцы, наглухо закрытые и светящиеся узенькими бойницами танки
на гусеничных лапах.
Под утро по совершенно бессонной Москве, не потушившей ни одного огня, вверх по Тверской, сметая все встречное, что жалось в подъезды и витрины, выдавливая стекла, прошла многотысячная, стрекочущая копытами по
торцам змея Конной армии. Малиновые башлыки мотались концами
на серых спинах, и кончики пик кололи небо. Толпа, мечущаяся и воющая, как будто ожила сразу, увидав ломящиеся вперед, рассекающие расплеснутое варево безумия шеренги. В толпе
на тротуарах начали призывно, с надеждою, выть.
Любим Карпыч. Пустите меня! (Поет.) Трум-ту-тум, трум-ту-тум! (Пляшет.) Посмотри
на меня, вот тебе пример — Любим
Торцов перед тобой живой стоит. Он по этой дорожке ходил — знает, какова она! И я был богат и славен, в каретах ездил, такие штуки выкидывал, что тебе и в голову не придет, а потом верхним концом да вниз. Вот погляди, каков я франт!
Любим Карпыч (поднимая один палец кверху). Сс… Не трогать! Хорошо тому
на свете жить, у кого нету стыда в глазах!.. О люди, люди! Любим
Торцов пьяница, а лучше вас! Вот теперь я сам пойду. (Обращаясь к толпе.) Шире дорогу — Любим
Торцов идет! (Уходит и тотчас возвращается.) Изверг естества! (Уходит.)