Неточные совпадения
Из коридора к
столу осторожно, даже благоговейно, как бы к причастию, подошли двое штатских, ночной сторож и какой-то незнакомый человек, с измятым, неясным лицом, с забинтованной шеей, это от него пахло йодоформом. Клим подписал протокол, офицер встал, встряхнулся, проворчал что-то о долге службы и предложил Самгину дать подписку о невыезде. За спиной его полицейский подмигнул Инокову глазом, похожим
на голубиное
яйцо, Иноков дружески мотнул встрепанной головой.
Столовая Премировых ярко освещена,
на столе, украшенном цветами, блестело стекло разноцветных бутылок, рюмок и бокалов, сверкала сталь ножей;
на синих, широких краях фаянсового блюда приятно отражается огонь лампы, ярко освещая горку разноцветно окрашенных
яиц.
Сегодня 11-е апреля — Пасха; была служба как следует: собрались к обедне со всех трех судов; потом разгавливались. Выписали
яиц из Нагасаки, выкрасили и христосовались.
На столе появились окорока, ростбифы, куличи — праздник как праздник, точно
на берегу!
Печка истопилась, согрелась, чай был заварен и paзлит по стаканам и кружкам и забелен молоком, были выложены баранки, свежий ситный и пшеничный хлеб, крутые
яйца, масло и телячья голова и ножки. Все подвинулись к месту
на нарах, заменяющему
стол, и пили, ели и разговаривали. Ранцева сидела
на ящике, разливая чай. Вокруг нее столпились все остальные, кроме Крыльцова, который, сняв мокрый полушубок и завернувшись в сухой плед, лежал
на своем месте и разговаривал с Нехлюдовым.
Через несколько минут
на столе появились горячий хлеб, мед,
яйца и молоко. Мы с аппетитом, чтобы не сказать с жадностью, набросились
на еду.
Царь сидел
на скамье под образами, любимцы, исключая Скуратова, которого не было в объезде, стояли у стен, а игумен, низко кланяясь, ставил
на стол медовые соты, разное варенье, чаши с молоком и свежие
яйца.
Приходит, например, ко мне старая баба. Вытерев со смущенным видом нос указательным пальцем правой руки, она достает из-за пазухи пару
яиц, причем
на секунду я вижу ее коричневую кожу, и кладет их
на стол. Затем она начинает ловить мои руки, чтобы запечатлеть
на них поцелуй. Я прячу руки и убеждаю старуху: «Да полно, бабка… оставь… я не поп… мне это не полагается… Что у тебя болит?»
Кирша поехал далее, а крестьянская девушка, стоя
на одном месте, провожала его глазами до тех пор, пока не потеряла совсем из виду. Не доехав шагов пятидесяти до пчельника, запорожец слез с лошади и, привязав ее к дереву, пробрался между кустов до самых ворот загородки. Двери избушки были растворены, а собака спала крепким сном подле своей конуры. Кирша вошел так тихо, что Кудимыч, занятый счетом
яиц, которые в большом решете стояли перед ним
на столе, не приподнял даже головы.
Федор уже позаботился накрыть
на стол: кулич и баба из булочной Филиппова, пасха, блюдо крашеных
яиц и разные закуски. Федор не спал, он вернулся от заутрени и поддерживал огонь в кипевшем самоваре. Расцеловались со стариком.
Савоська при помощи досок устроил между скамейками импровизированный
стол,
на котором появилась разная дорожная провизия:
яйца, колбаса, балык, сыр и так далее.
— Заграница, — говорил Александр Семенович, выкладывая
яйца на деревянный
стол, — разве это наши мужицкие
яйца… Все, вероятно, брамапутры, черт их возьми! Немецкие…
Когда судья вышел из присутствия в сопровождении подсудка и секретаря, а канцелярские укладывали в мешок нанесенных просителями кур,
яиц, краюх хлеба, пирогов, книшей и прочего дрязгу, в это время бурая свинья вбежала в комнату и схватила, к удивлению присутствовавших, не пирог или хлебную корку, но прошение Ивана Никифоровича, которое лежало
на конце
стола, перевесившись листами вниз.
Лунная ночь.
На земле лежат густые, тяжелые тени.
На столе в беспорядке набросано много хлеба, огурцов,
яиц, стоят бутылки с пивом. Горят свечи в абажурах. Аграфена моет посуду. Ягодин, сидя
на стуле с палкой в руке, курит. Слева стоят Татьяна, Надя, Левшин. Все говорят тихо, пониженными голосами и как будто прислушиваясь к чему-то. Общее настроение — тревожного ожидания.
Отец Прохор убрал со
стола лишнюю посуду, а сковороду с рыбой, тарелку, соль, хлеб и пяток
яиц оставил
на столе, потом вышел из хаты и, возвратясь, сказал...
В часовне иконы и лампады как жар горят, все выметено, прибрано, вычищено, скамьи коврами накрыты,
на длинном
столе, крытом камчатною скатертью, стоят фарфоровые блюда с красными
яйцами, с белоснежною пасхой и пышными куличами; весь пол моленной густо усыпан можжевельником…
Отправили часы, Манефа прочла отпуст. Уставщица мать Аркадия середи часовни поставила столик, до самого полу крытый белоснежною полотняною «одеждой» с нашитыми
на каждой стороне осьмиконечными крестами из алой шелковой ленты. Казначея мать Таифа положила
на нем икону Воскресения, воздвизальный крест, канун [Канун — мед, поставленный
на стол при отправлении панихиды.], блюдо с кутьей, другое с крашеными
яйцами. Чинно отпели канон за умерших…
— Да, я, — также мягко и виновато ответила женщина и пошла за ним в угол, где стоял
стол и
на нем маленькая иконка, перед которой теплилась тоненькая восковая свечка. Алексей Степанович мельком оглядел чердак, другой конец которого утопал в темноте, и остановил удивленный взгляд
на столе. Он был покрыт чистою скатертью, и
на нем лежали рядом два темно-бурых
яйца и маленькая покупная и, видимо, черствая булка.
Завтрак начался с так называемой «рисовой» закуски — это нечто вроде винегрета из разной снеди, стоявшей
на тарелках
на столе: мяса, рыбы, дичи,
яиц, пикулей, анчоусов и т.д. Каждый накладывал себе
на тарелку всего понемногу, прибавлял к этому рису и, смешав все вместе, поливал обильно перечным керри (соусом) и ел ложкой.
Здесь нам открылся довольно хорошо сервированный
стол, уставленный разными вкусными блюдами, между которыми я обратил особенное внимание
на жареную курицу, начиненную густой манной кашей,
яйцами и изюмом. Она мне очень понравилась — и я непритворно оказал ей усердную честь, запивая по настоянию хозяина каждый кусок то сладким люнелем, то санторинским, которое мало-помалу все теряло свой вначале столь неприятный для меня запах, а под конец даже начало мне очень нравиться.
Но когда я был уже в гимназии, папа перешел
на общий с нами православно-постный
стол, — без
яиц и молока, часто без рыбы, с постным маслом.