Неточные совпадения
На горбе холма, формою
своей подобного парадной шляпе мирового судьи, Варавка выстроил большую, в два этажа, дачу, а по скатам сползали к реке еще шесть пестреньких домиков, украшенных резьбою в русском стиле.
Тут одному горбуну предложили уступить
на время
свой горб, в виде стола для подписки
на нем акций.
— Не в чем мне тебя прощать: нечестная ты — вот и все. Пропасти
на вас, девок, нет: бегаете высуня язык да любовников ищете… Как я тебя с таким
горбом к старикам
своим привезу!
Вечера дедушка Еремей по-прежнему проводил в трактире около Терентия, разговаривая с горбуном о боге и делах человеческих. Горбун, живя в городе, стал ещё уродливее. Он как-то отсырел в
своей работе; глаза у него стали тусклые, пугливые, тело точно растаяло в трактирной жаре. Грязная рубашка постоянно всползала
на горб, обнажая поясницу. Разговаривая с кем-нибудь, Терентий всё время держал руки за спиной и оправлял рубашку быстрым движением рук, — казалось, он прячет что-то в
свой горб.
Хлопнула серенькая покосившаяся калитка, бабьи босые ноги прошлепали по пыльным
горбам улицы, и мокрая от слез попадья повела Матрену
на свой птичий двор.
С язвительной усмешкой посмотрел старик
на нищего,
на его
горб и безобразные ноги… но бедняк нимало не смутился, и остался хладнокровен, как Сократ, когда жена вылила кувшин воды
на его голову, но это не было хладнокровие мудреца — нищий был скорее похож
на дуэлиста, который уверен в меткости руки
своей.
Его и детей точно вихрем крутило, с утра до вечера они мелькали у всех
на глазах, быстро шагая по всем улицам, торопливо крестясь
на церкви; отец был шумен и неистов, старший сын угрюм, молчалив и, видимо, робок или застенчив, красавец Олёшка — задорен с парнями и дерзко подмигивал девицам, а Никита с восходом солнца уносил острый
горб свой за реку,
на «Коровий язык», куда грачами слетелись плотники, каменщики, возводя там длинную кирпичную казарму и в стороне от неё, под Окою, двухэтажный большой дом из двенадцативершковых брёвен, — дом, похожий
на тюрьму.
Он повернулся два раза
на каблуках, чтобы показать мне оба
свои горба.
Без всяких приключений совершили мы путь, потому что Иван Афанасьевич все распоряжал, и благополучно прибыли в
свой Хорол. Мой знаменитый родительский берлин безжалостный Горб-Маявецкий променял
на веревочные постромки, необходимые в дороге. Лишась покойного экипажа, я всю дорогу трясся в проклятой кибитке и должен был пролежать целую неделю, пока исправилось все растрясшееся существо мое и поджило избитое во многих местах.
Горб-Маявецкий, возвращаясь от
своих по судам занятий домой, всегда, бывало, подшутит надо мною и скажет:"А наш молодец все около барышни?"то жена его и промолвит:"Это что-то не даром. Уж нет ли чего?"Я же, чтоб показать вежливость и что бывал
на свете, шаркну по-петербургски и отпущу словцо прямо, просто, по-дружески:"Помилуйте, это просто без причины, пур пасе летан". Они
на такое петербургское приветствие, не поняв его, и замолкнут.
Ничего не подозревая, подходили к хате, где обыкновенно бывало сходбище, как вдруг из-за углов и плетней раздалось:"Сюда, наши, бей, валяй, кого попало!"и вместе с криком выбежало парубков двадцать с большими дубинами и с азартом бросились к Петрусю и реверендиссиму, а другие, схватив брата-горбунчика, по предприимчивому духу
своему ушедшего вперед, начали по
горбу Павлуся барабанить в две палки, с насмешками и ругательствами крича:"Славный барабан; Ониська! бей
на нем зорю!"
Убедил он меня, и я решился начать тяжбу. Для этого нужны были деньги, а у меня их не было; но — вот что значит умный человек! — он взял у меня все мои серебряные и другие вещи и договорился
на свой кошт вести тяжбу. Я должен был выехать от брата и жить у Горба-Маявецкого. Домик у него хотя и небольшой, но нам не было тесно: он с женою да маленькая дочка у них, лет семи, Анисинька. Пожалуйте же, что после из этого будет?
Для сего он приищет широкую шинель, уберет ее как-то хитро и мудро, спрятав под нее два штофа,
на особых снурках, и, наполнив один водою, а другой оставив пустым, идет в шинок/ Там он решительно требует наполнить пустой штоф водкою и спросит смело, сколько следует за водку денег; штоф же с полученною водкою спрячет за
горб свой.
Пётр (подумав, обиженно). Ага, ты считаешь меня ничтожеством, да? Ты — злая, ты злишься
на весь мир за
свой горб…
Багровый нос его бросался всякому в глаза как по
своей уродливости, так и по двум зеленым, блестящим кругам,
на него надетым, или, просто, зеленым очкам, диковинным в тогдашнее время; большой
горб оседлывал незнакомца.
К вечеру прибыл в стан и Паткуль без носа, разумею, красного, и без
горба, разбросанных им по дороге, но, в замену, с планом гуммельсгофских окрестностей и с новыми средствами для мщения. С ним прибыло лицо новое для русских — верный служитель Фриц, а вслед за тем прикатила
на своей тележке маркитантша Ильза. Она отлучалась
на целые сутки из войска Шереметева для развоза вестей, которые нужно было Паткулю распустить по Лифляндии. Многих в это время заставила она горевать по себе.
При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились
на Кутузова, который в
своей белой с красным околышем шапке и ваточной шинели,
горбом сидевшей
на его сутуловых плечах, медленно подвигался по дороге.