Неточные совпадения
Матери не нравились в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость в
свете, основанная, как она полагала,
на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в деревне, с
занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный в ее дочь, ездил в дом полтора месяца, чего-то как будто ждал, высматривал, как будто боялся, не велика ли будет честь, если он сделает предложение, и не понимал, что, ездя в дом, где девушка невеста, надо было объясниться.
— Я думаю: хорошо моим родителям жить
на свете! Отец в шестьдесят лет хлопочет, толкует о «паллиативных» средствах, лечит людей, великодушничает с крестьянами — кутит, одним словом; и матери моей хорошо: день ее до того напичкан всякими
занятиями, ахами да охами, что ей и опомниться некогда; а я…
Соколовского схватили в Петербурге и, не сказавши, куда его повезут, отправили в Москву. Подобные шутки полиция у нас делает часто и совершенно бесполезно. Это ее поэзия. Нет
на свете такого прозаического, такого отвратительного
занятия, которое бы не имело своей артистической потребности, ненужной роскоши, украшений. Соколовского привезли прямо в острог и посадили в какой-то темный чулан. Почему его посадили в острог, когда нас содержали по казармам?
Паншин начал с комплиментов Лаврецкому, с описания восторга, с которым, по его словам, все семейство Марьи Дмитриевны отзывалось о Васильевском, и потом, по обыкновению своему, ловко перейдя к самому себе, начал говорить о своих
занятиях, о воззрениях своих
на жизнь,
на свет и
на службу; сказал слова два о будущности России, о том, как следует губернаторов в руках держать; тут же весело подтрунил над самим собою и прибавил, что, между прочим, ему в Петербурге поручили «de populariser l’idée du cadastre».
— Вы предпочитаете хроническое самоубийство, — возразил Крупов, начинавший уже сердиться, — понимаю, вам жизнь надоела от праздности, — ничего не делать, должно быть, очень скучно; вы, как все богатые люди, не привыкли к труду. Дай вам судьба определенное
занятие да отними она у вас Белое Поле, вы бы стали работать, положим, для себя, из хлеба, а польза-то вышла бы для других; так-то все
на свете и делается.
Я читала, занималась и музыкой, и мамашей, и школой; но все это только потому, что каждое из этих
занятий было связано с ним и заслуживало его одобрение; но как только мысль о нем не примешивалась к какому-нибудь делу, руки опускались у меня, и мне так забавно казалось подумать, что есть
на свете что-нибудь, кроме его.
Горб-Маявецкий, возвращаясь от своих по судам
занятий домой, всегда, бывало, подшутит надо мною и скажет:"А наш молодец все около барышни?"то жена его и промолвит:"Это что-то не даром. Уж нет ли чего?"Я же, чтоб показать вежливость и что бывал
на свете, шаркну по-петербургски и отпущу словцо прямо, просто, по-дружески:"Помилуйте, это просто без причины, пур пасе летан". Они
на такое петербургское приветствие, не поняв его, и замолкнут.
Говорили отец и дочь с глазу
на глаз, но по невидимым нитям этот разговор облетел в самое короткое время все, какие только есть
на свете, музеи, цирки, паноптикумы, «шапито» и балаганы. Люди этих
занятий пишут друг другу часто и всегда о делах. Вскоре
на всем земном шаре стало известно, что Барнум со своей дочерью разъезжают по разным странам с целью найти для красавицы Мод подходящего мужа, а великому Барнуму — достойного преемника.
Наукой люди называют либо ту самую важную
на свете науку, по которой человек узнает, как ему надо жить
на свете, либо все то, что лестно знать человеку и что может, или иногда и не может, пригодиться ему. Первое знание — великое дело, второе — большей частью пустое
занятие.
— И вы увидите, какие будут у вас внимательные ученики!..
На днях я вам выдам запас азбук и кое-какой запас народных книг… Каждый день час или полтора
занятий, но, разумеется, никаких принуждений. Кто не захочет, — не приневоливайте, а то это сделается принуждением и… тогда все пропало… Кроме этих
занятий, мы устроим еще чтение с глобусом… Нам надо смастерить большой глобус и начертить
на нем части
света… Найдутся между вами мастера?
Но я ничему этому не внимал и погрузился в книги и ученье, как мышь в кадку с мукою, откуда выглядывал
на свет божий робко, изредка, с застенчивою дикостью и большою неохотою. Притом же, удерживая сравнение себя с утонувшею в муке мышью, я должен сказать, что, найдя вкус и удовольствие в
занятиях науками, я и наружу выглядывал, как бы обсыпанная мукою мышь, и уже в столь ранние мои годы начал казаться изрядным чудаком. Но буду по возможности держаться в своем повествовании порядка.
Вообще кроме
занятий по своей обязанности ни к чему
на свете примениться не мог».
Спать-то захотелось, а как лег
на постель, так сон и прошел; и снова до утра ворочался и курил, придумывая себе честные и подходящие
занятия. Два отыскал как будто и подходящих: лакеем в ресторане (сейчас мужчин мало) или кондуктором
на трамвае. Но днем, при
свете солнца и ума, понял вздорность этих предложений, совершенно несовместимых с моим слабым здоровьем и непривычкою к лакейскому трудовому делу. Куда уж!