Неточные совпадения
На днях я издали завидел
на улице известного вам Удава [См. «За
рубежом». (Прим. М. Е. Салтыкова-Щедрина)] и просто-напросто побоялся подойти к нему: до такой степени он нынче глядит сумрачно и в то же
время уныло. Очевидно, в нем происходит борьба, в которой попеременно то гнев берет верх, то скорбь. Но думаю, что в конце концов скорбь, даже в этом недоступном для скорбей сердце, останется победительницею.
— Придет пора да
время — все узнаешь. Скажут: «спасибо» — значит, потрафил; надерут вихор — значит, проштрафился, надо начинать сызнова. Итак, милостивые государи! находясь
на рубеже отдаленного Запада и не менее отдаленного Востока, Россия самим провидением призвана…
«А заметили ли вы, господа, — сказал он, — что у нас в высокоторжественные дни всегда играет ясное солнце
на ясном и безоблачном небе? что ежели, по
временам, погода с утра и не обещает быть хорошею, то к вечеру она постепенно исправляется, и правило о предоставлении обывателям зажечь иллюминацию никогда не встречает препон в своем исполнении?» Затем он вздохнул, сосредоточился
на минуту в самом себе и продолжал: «Стоя
на рубеже отдаленного Запада и не менее отдаленного Востока, Россия призвана провидением» и т. д. и т. д.
И теперь, по устроении священной иерархии, первостатейные наши лица всячески стараются и не щадят никаких иждивений
на процветание за
рубежом освященного чина, труды подъемлют, мирских властей прещения
на себя навлекают, многим скорбям и нуждам себя подвергают ни чего ради иного, но единственно славы ради Божией, ради утверждения святой церкви и ради успокоения всех древлеправославных христиан древлего благочестия, столь долгое
время томимых гладом, не имея божественныя трапезы и крови Христовой.
Словом, жили купцы Строгановы, как многим боярам в описываемое
время жить не приходилось, но жили зато у Великой Перми, «
на конце России», по выражению Карамзина,
на рубеже неизмеримого пространства северной Азии, огражденного Каменным поясом (Уральским хребтом), Ледовитым морем, океаном Восточным, цепью гор Алтайских и Саянских — Сибири. Тогда это было отечество многолюдных монгольских, татарских, чудских, финских племен.
Крепость Нейшлот, считавшаяся в то
время одним из важнейших пограничных укреплений в северной части русской Финляндии, была вся
на ногах. Ожидали приезда его сиятельства графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского, имя которого в то
время гремело не только
на всю Россию, но далеко за ее
рубежом.
Хотя в описываемое нами
время «сибирский царь» Кучум и был данником Иоанна IV, но русское господство за Каменным поясом, то есть за Уралом, было слабо и ненадежно. Сибирские татары, признав московского царя своим верховным властителем, не только неаккуратно и худо платили ему дань, но даже частыми набегами тревожили стоящую
на тогдашнем
рубеже русском Великую Пермь.
Тараска же, с завтрака пропахивавший с отцом картофель, спал в это
время в тени густого темного дуба, тут же сидел и отец его, поглядывая
на спутанную отпряженную лошадь, которая паслась
на рубеже чужой земли и всякую минуту могла зайти в овсы или чужие луга.
Чистое дело марш! — закричал в это
время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из-за них, наддал со страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с
рубежа на зеленя́, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем.