Неточные совпадения
Шкуна «Восток», с своим, как стрелы, тонким и стройным рангоутом, покачивалась, стоя
на якоре, между
крутыми, но зелеными берегами Амура, а мы гуляли по
прибрежному песку, чертили
на нем прутиком фигуры, лениво посматривали
на шкуну и праздно ждали, когда скажут нам трогаться в путь, сделать последний шаг огромного пройденного пути: остается всего каких-нибудь пятьсот верст до Аяна, первого пристанища
на берегах Сибири.
Я шел к окну в четвертый раз. Теперь каторжник стоял неподвижно и только протянутой рукою указывал мне прямо
на четырехугольник двора, за стеной цейхгауза. Затем он еще присел, поднялся, как будто делая прыжок, и взмахом обеих рук указал, что мне следует потом бежать вдоль тюремной стены направо. Я вспомнил, что тут
крутые поросшие бурьяном пустынные обрывы горы ведут к реке Иртышу или Тоболу и что внизу раскинута
прибрежная часть города, с трактирами и кабаками…
Мы остановились в недоумении. Куда итти? Держаться ли намывной полосы прибоя или следовать за тропою? В это время подошел Вандага и сказал, что надо итти по тропе, потому что здесь ходят люди. Мы послушались его совета и, нимало не смутясь, стали карабкаться
на кручу. Тропа шла зигзагами, но, несмотря
на то, что проложена она была весьма искусно, все же подъем
на гору был длинный и утомительный. Мы с орочем взобрались
на вершину
прибрежного хребта, а шедшие со мной стрелки немного отстали.
Ветер с воем мчался вдоль реки. За ним, прыгая с тучи
на тучу, яростно гнался гром. Сверкнула молния, осветив встревоженную речную гладь и высокие
прибрежные обрывы.
На одном обрыве что-то неподвижно и ярко белело над самою
кручею. Борька удивился: что это может быть? Человек — не человек. Белье, что ли, развесили сушиться и забыли?