Неточные совпадения
Молодцоватый кондуктор,
на ходу давая свисток, соскочил, и вслед за ним стали по одному сходить нетерпеливые
пассажиры: гвардейский офицер, держась прямо и строго оглядываясь; вертлявый купчик с сумкой, весело улыбаясь; мужик с мешком через
плечо.
Троекратный пронзительный свист возвещает
пассажирам о приближении парохода к пристани. Публика первого и второго классов высыпает из кают
на палубу; мужики крестятся и наваливают
на плечи мешки. Жаркий июньский полдень;
на небе ни облака; река сверкает. Из-за изгиба виднеется большое торговое село Л., все залитое в лучах стоящего
на зените солнца.
Восьмого половина; солнце уже низко; ветер крепчает; колеса парохода мерно рассекают мутные волны реки; раздается троекратный неистовый свист, возвещающий близость пристани. Виднеется серенький городишко, у которого пароход должен, по положению, иметь получасовую остановку.
Пассажиры третьего класса как-то безнадежно слоняются по палубе, и между ними, накинув
на плеча плед и заложив руки в карманы пальто, крупными шагами расхаживает адвокат.
За кормою, вся в пене, быстро мчится река, слышно кипение бегущей воды, черный берег медленно провожает ее.
На палубе храпят
пассажиры, между скамей — между сонных тел — тихо двигается, приближаясь к нам, высокая, сухая женщина в черном платье, с открытой седой головою, — кочегар, толкнув меня
плечом, говорит тихонько...
Правил лошадью я, а назади, в качестве
пассажиров, помещались Роська и другие девчонки, из которых одна бережно везла в коленях кошелочку с яйцами, а другая имела общее попечение о различных предметах, но наиболее поддерживала рукою мой огромный кинжал, который был у меня подвешен через
плечо на старом гусарском шнуре от дядина этишкета и болтался из стороны в сторону, значительно затрудняя мои движения и отрывая мое внимание от управления лошадью.
Петька то вертелся у своего окна, то перебегал
на другую сторону вагона с доверчивостью кладя плохо отмытую ручонку
на плечи и колени незнакомых
пассажиров, отвечавших ему улыбками.
Часто чья-нибудь лохматая голова бессильно клонилась
на плечо, и тело невольно искало простора для сна, как у третьеклассного
пассажира, проехавшего тысячи верст без отдыха, но лечь было негде.
Темная, чудная ночь помешала видеть не совсем твердые шаги гостей, да и капитан предусмотрительно не приказал устраивать торжественных проводов и, кажется, был очень доволен, когда гости после многократных пожатий его руки, наконец, уехали
на катере,
на руле которого сидел Володя. Он все время почти должен был отвечать
на разные вопросы королевы, тогда как остальные
пассажиры сладко дремали и проснулись только тогда, когда Ашанин, слегка дернув за
плечо его величество, доложил, что катер у пристани.
— Как я рад, как я рад такой приятной встрече, — говорил Никита Федорыч, обнимая и крепко целуя Флора Гаврилова, к немалому изумлению веденеевского приказчика. «Что за светло воскресенье нашло
на него», — думает Флор Гаврилов. И вспало ему
на ум то же самое, что подумалось и капитану, и рабочему с богатырскими
плечами, и
пассажирам: «Хлебнул, должно быть, ради сырой погоды».